стоять на месте, пока волна эмоций не захлестнула меня с головой. Меня переполняло настолько сильное чувство счастья, что хотелось кричать, смеяться, подпрыгивать на месте. В голове царил хаос – от приятного шока до невероятного восторга.
Я провела пальцами по губам, всё ещё ощущая его прикосновение, и не смогла сдержать улыбку. Сделав несколько глубоких вдохов, я попыталась взять себя в руки, но всё, чего смогла добиться – это ещё более довольного выражения лица.
– Чего мерзнешь? – раздался знакомый голос, и я вздрогнула от неожиданности.
Мирон Романович стоял в нескольких шагах, лениво выкидывая окурок сигареты в урну. Его тёмные глаза внимательно изучали меня, а на губах играла лёгкая, почти насмешливая улыбка.
– Не мерзну, – быстро ответила я, стараясь сохранять нейтральный тон, хотя холод уже пробирался под тонкую ткань моего боди.
Он прищурился, слегка наклонив голову, явно не веря мне.
– Ты же знаешь, что мороз крепчает, – заметил он, потирая ладони, будто проверяя, насколько сами замёрзли.
Я усмехнулась, пытаясь повернуть разговор в шутку:
– Может, просто предложите мне свою куртку? – подмигнув, я сделала шаг к нему, но он только фыркнул.
– Хочешь, чтобы замерз я? Нет уж, давай я лучше отвезу тебя домой.
– Я дойду.
Мирон Романович только покачал головой, будто мой упрямый ответ его не удивил.
– Ты всегда такая настойчивая? – Протянул он, но я заметила, что его тон был не сердитым, а скорее снисходительным. – Ладно, если так, пусть будет по-твоему.
Мирон Романович тяжело вздохнул, а затем, не говоря ни слова, быстрым движением стянул с себя кожаную куртку и протянул мне.
– Надевай.
– Не нужно, я не…
– Я сказал, надевай. Прекращай геройствовать!
Я на мгновение замерла, не зная, как реагировать. Мирон Романович выглядел решительным, и в его голосе не было ни капли сомнения.
– Не будь упрямой.
Я вздохнула и, наконец, поддала плечи, надев его куртку. Она была значительно больше моей, но так приятно облегала тело, что я не могла не почувствовать себя уютнее.
– Спасибо.
Укутавшись в куртку сильнее, я уловила слабые нотки вишни вперемешку с табаком. Вот так ты пахнешь, Мирон Романович? В душе разгорелось чувство восторга – мне хотелось закрыть глаза и потеряться в этом мгновении, наслаждаясь теплом, которое исходило от его куртки и его запаха. Он был таким настоящим, таким живым.
В это время, Мирон Романович, расстегнул свою огромную спортивную сумку и достал из нее старенький бомбер.
– У вас есть вторая куртка? – Я с раскрытыми глазами смотрела на тренера.
– Конечно. Мне нельзя болеть. – Мирон Романович легонько улыбнулся и натянул на себя бомбер.
Вот он хитрец. Я медленно закатила глаза.
– В какую сторону нам идти?
– Нам? – Переспросила я, слегка удивлённая.
– Нам. Я провожу тебя до дома, не хватало еще, чтобы тебя расчленили здесь.
– А мне казалось, что главный маньяк