сделать мужу приятно. Я могу кое-что попробовать. Если ты этого хочешь.
На его губах играет улыбка, в глазах – понимающий блеск. Но он качает головой.
– Тебе не нужно ничего для меня делать, женушка. Делая приятно тебе, я и сам получаю достаточно удовольствия.
И он не шутит. Я толком не могу это понять, и мне с трудом в это верится, но истина слишком очевидна. Я ощущаю ее в каждом оголенном чувстве, которое он разделяет со мной в эту секунду. Он говорит всерьез. Он любит меня. По-настоящему любит. И это превосходит все самые смелые ожидания, которые я осмеливалась вынашивать. Превосходит все надежды о том, что я найду себе место в этом или любом другом мире. Он любит меня чистой, жертвенной любовью, которая всегда будет ставить меня превыше его собственных нужд.
И осознание этого лишь усиливает мою решимость.
– Пожалуйста, – говорю я. – Я хочу попробовать.
На этот раз, когда я протягиваю руку, чтобы расшнуровать его штаны, он меня не останавливает. Он даже помогает мне и встает, пока я спускаю их с его талии, с его ладно сложенных бедер и мускулистых икр. Наконец я вижу своего мужа во всем его великолепии. Я уже видела большую часть его тела, восхищалась им и побаивалась величия его фигуры и осанки. Но ничто не подготовило меня к этому зрелищу. Да ничто бы и не смогло.
Едва ли я все еще дева. Технически говоря, девственности я не теряла, но мы уже делали такие вещи, что, думается, я вполне могу сорвать с себя этот ярлык. И все же лицо заливает румянец. Я раньше никогда не видела обнаженного мужчину. Выглядит очень странно. А еще он очень красив.
– Я… Я думаю, будет проще, если ты ляжешь, – говорю я.
Он вновь улыбается, его забавляет моя застенчивость.
– Как пожелаешь, любовь моя. – Он растягивается на меховом коврике рядом со мной, прижимая меня к своему крупному телу. Несколько мгновений я так и лежу, водя пальцами по линиям его торса и пресса, исследуя выступающие мышцы и многочисленные шрамы. После долгого задумчивого молчания он перекатывается на бок и снова целует меня, отстраняясь лишь затем, чтобы пробормотать: – Тебе не нужно делать ничего такого, чего не хочется, Фэрейн. Мне достаточно просто быть здесь, с тобой.
– Я знаю, – приподнявшись, я сажусь и смотрю на него, поглаживая его сильное, точеное лицо. – Но мне как раз этого и хочется.
И с этими словами я начинаю целовать его. Сперва смущенно, понемногу исследуя его губами, языком, зубами. Мне хочется повторить то, что он сделал для меня, я чутко слежу за всеми его реакциями. Когда я касаюсь его в определенных местах, он ахает, его тело и душа поют в ответ. Я не спеша упиваюсь каждым мгновением с ним, этим нашим миром для двоих. Этим местом, где мы поочередно разбираем и собираем друг друга заново.
– Ох, Фэрейн! – наконец выдыхает он, когда мои поцелуи опускаются все ниже. – Ты меня с ума сведешь!
Я улыбаюсь.
А затем беру его в рот.
Сперва это странно. Как и все, что было до этого. Мгновение я сомневаюсь в себе. Он такой большой,