мантии, что на мне надета, достаю спрятанный там предмет. Это кристалл. Тот, что моя мать дала мне: яркий урзул, в центре запятнанный тьмой.
– Жизнь за жизнь, – шепчу я. Тогда это казалось вполне честной сделкой. Моя собственная жизнь, или так я считал. Но что, если цена выше? Что, если эту цену я не захочу уплатить? Мне казалось, что никакая цена не может быть слишком высока, никакая жертва не может быть слишком уж отчаянной в обмен на шанс спасти ее. Неужели я ошибался? Настанет ли такой день, когда я оглянусь назад и осознаю, что зашел слишком далеко?
По коридору приближаются шаги. Я кладу камень обратно в карман, как раз когда появляются Хэйл и два ее товарища-стражника. Лур и Раг отдают мне честь, их лица мрачны. Хэйл рявкает команду, и они занимают свои места возле дверей лазарета.
– Вам под страхом смерти запрещается кого-либо впускать, – напоминает им Хэйл, прежде чем повернуться ко мне. Лицо ее посерело, бледные глаза стали на несколько тонов темнее, чем обычно. Но она говорит лишь: – Пойдемте, мой король.
Я молча киваю и разворачиваюсь, ведя ее за собой.
– Именем короля, откройте!
Грохот, с которым кулак Хэйл колотит в дверь, эхом разносится по коридору, а ее голос звенит среди сталактитов над головой. Мы ничего не говорим, даже не смотрим друг на друга. Мы не знаем наверняка, здесь ли Сул, вернулся ли он в свои личные покои после церемонии. Откуда мне знать? Быть может, он сейчас среди моих министров, насаждает покой или сеет раздор, собирает информацию, плетет интриги. И все ради какой-то итоговой цели, которую я не могу постичь.
Тишина длится лишь пару вдохов. Но кажется, будто прошла целая вечность. Однако же дверь наконец открывается и появляется лицо моего брата.
– Секундочку, дорогие мои! – кричит он кому-то через плечо, натягивая халат на свою голую грудь. – Я мигом вернусь в ваши сладкие ручки. – Боги небесные, он что, успел с головой нырнуть в кутеж за то недолгое время, что прошло с окончания столь тяжелой церемонии? Только Сулу хватило бы на это наглости. Он приглаживает свои растрепанные волосы, на губах его играет улыбка, когда он поворачивается к Хэйл, стоящей в дверях. Выражение его лица застывает. – Хэйл! – Он пытается вновь улыбнуться. – Какой же приятный сюрприз.
Мой молчаливый капитан лишь делает шаг в сторону, открывая его взору меня, стоящего у нее за спиной. Мерцающее сияние тут же отливает от щек Сула.
– Фор, – выдыхает он. – Надеюсь, все в порядке с твоей…
Я протискиваюсь в комнату.
– Вон, – рычу я двум красоткам, развалившимся на постели Сула. Они ахают, хватают одеяла, чтобы прикрыть свою обнаженную плоть, и спешат прочь из комнаты, прямо под носом у Хэйл. Она стоит за дверью, словно гранитная колонна, лицо ее недвижимо.
– Ну правда, Фор, – говорит Сул, запахивая халат чуть плотнее, – очень жаль, что ты заранее не известил меня о своем визите. Неплохо бы загодя предупреждать о деле того, у кого все мысли, ну ты знаешь, о теле…
– Я говорил с лордом Ратом.
Сул умолкает. Все его существо словно бы схлопывается.
– А. –