она стала различать тружеников лучшего мира, где каждый знал свое место и предназначение. Она даже немножко гордилась тем, что происходит из такого могучего рода. Она взяла атлас в библиотеке и показала Джуду карту Канады. Он указал на Квебек. Но где? – спросила она, и он ткнул неповоротливый палец в провинцию, где не была отмечена деревня, но в памяти осталось название, ветер, поля и воды.
Но вопрос, который она задавала чаще всего и который уже давно ее преследовал, был: кто моя мать?
Он с ворчанием отмахивался от нее. Autre chose[26], однажды ответил он и больше ни слова не сказал.
В старших классах Иза была самой высокой девочкой в школе – даже выше большинства мальчиков. От работы она окрепла и загорела, но популярность в школе сильно зависела от одежды и характера, и Иза оставалась в стороне не только из-за роста и деревенской одежды, но и из-за мечтательности. Она думала, что там, откуда Джуд родом, все похожи на нее и что если она надеется выйти замуж, должна туда отправиться. Тем не менее она заявила, что собирается поступить в университет, учителя этот план одобрили, но больше всего она хотела ночами вести дневники и писать о страданиях, похожих на страдания Джейн Эйр. Ей нравилось, как с ней говорят в тишине голоса женских персонажей.
Она не подала документы в университет. Джуд попал в аварию. Трактор въехал в яму, а его, пьяного, выкинуло на дорогу, и ногу затянуло под гусеницу. Она осталась, чтобы за ним ухаживать, и даже когда он начал потихоньку ковылять, не могла себе представить, что отец будет сам готовить себе свою несъедобную пищу. Барбара, которая уже исключительно по привычке перешла в разряд родителя, тоже нуждалась в помощи. Когда-то способная одним ударом успокоить жеребца, заставив его упасть на колени, она шла собственным путем пьянства и тоже нуждалась в уходе. Мне следовало уволить твоего отца, сказала она Изе, но он работал довольно хорошо и быстро, и я думаю, он заслужил право вернуться к безобразному пьянству вусмерть.
На самом деле он и меня вдохновил.
Джуд поправлялся, мешая виски с таблетками, все время спал или что-то бормотал дни напролет.
Толку от него никакого, сказала Барбара, но он – часть фермы, и к тому же у нас есть ты.
Иза позволила себе обдумать эти слова. Лошади перешли под ее начало, а деньги в неподписанном конверте, которые раньше получал Джуд, теперь доставались ей. Жизнь она вела спартанскую, комната ее была почти пуста, и на столе стояла единственная фотография – девочка в мешковатой рабочей одежде Джуда: кожаные сапоги до колен, рукава, похожие на крылья. Она не помнила, когда это Барбара ее сфотографировала.
К осени и особенно к зиме обязанностей становилось меньше, чем летом. Потом наступала очень напряженная весна. Иза трудилась, гнала грузовик в магазин, в аптеку, обедала с Барбарой, глядя в мутный экран телевизора. Она убеждала себя, что лошади – именно то, о чем она мечтала. После работы, уединившись в комнате, она перечитывала книги