в храме, о ней вспоминают только во время испытаний, но те катар, которые несут дозор на южных границах, только ей и живут.
Взгляд Нарана стал задумчивым, он, казалось, даже забыл про свой прибор.
– На границе, да… – повторил он. Помолчал и, к удивлению, Санъяры, добавил: – Думаешь, это правда?
– Что? – Санъяра даже моргнула от неожиданности.
– Варвары, – пояснил Наран. – То, что они в любой момент готовы напасть.
– Конечно, правда! – Санъяра от удивления заговорила заметно громче, чем следовало, так что Игре приподнялась с земли и, подарив ей враждебный взгляд, многозначительно шикнула. Санъяра лишь обожгла ей ответным взглядом и полушёпотом продолжила: – Зачем кому-то о таком врать?
– По-моему, ответ, очень прост… – отозвался Наран как-то нехотя. А потом, помолчав, добавил: – Санъяра, я не хочу тебя смущать, – он покосился на Кольцо, и Санъяра мысленно закончила «Пока ты можешь сбежать». – И боюсь упустить час.
– Наблюдай, – вяло откликнулась она и отвернулась. – Можешь, конечно, думать, что и мой дозор – излишняя предосторожность, которую выдумали проклятые катар чтобы вас обмануть, но я, пожалуй, всё-таки посторожу.
И в унисон её словам со стороны леса раздался протяжный волчий вой.
Ближе к утру Санъяра всё-таки задремала. Смотреть на то, как Наран изучает небо в свой телескоп, было приятно, но потихоньку гипнотизировало. Юноша склонялся к прибору с такой нежностью, что линии его тела невольно отзывались странной тягой в груди. Лёгкий ночной ветерок колыхал золотистые волосы, и изредка Наран хмурился, убирал упавшие на лоб пряди, но даже в эти мгновения лицо его не переставало быть притягательным и каким-то по детски милым.
Санъяра удивлялась подобному выводу. Она никогда не влюблялась, но понимала эстетику мужского тела немного иначе, в храме её приучили преклоняться перед силой и мужеством, отличавшими истинных катар-талах.
В Наране определённо было что-то от этих образов, но это смутное ощущение граничило с хрупкостью и беззащитностью, и Санъяра никак не могла уловить, где проходит тонкая грань.
Волки так и не приблизились к стоянке и от монотонности происходящего она стала постепенно погружаться в сон.
А проснулась, ощутив, что плеча коснулась мягкая, осторожная рука.
– Вставай… – произнёс полушёпотом у самого уха мягкий голос Нарана.
Санъяра испуганно вскинулась, распахнула глаза… И поняла, что над лесом уже занимается рассвет, но остальные попутчики ещё спят.
– Прости, – пробормотала она, заливаясь краской от стыда.
– Ничего, – подозрительная улыбка проскользнула у Нарана по губам. – Я почему-то подумал, что ты захочешь проснуться раньше Игре.
Санъяра покраснела ещё сильней. У Нарана обнаруживалась удивительная способность угадывать её мысли. Продемонстрировать талах-ан свою неспособность отвечать за сказанное было бы тем ещё позором.
Наран чуть отстранился, и Санъяра села, на ходу потирая глаза.
– Я могу приготовить