стал ко мне и строг, и скуп.
Ты обрываешь вдох на вдохе,
И я, тоске отдав тоску,
Опять при ней, – слагая плохо
Свой новый день. Учиться? Нет!
Я не привыкла, привыкая
К излому нервных сигарет,
Учиться этому! Другая
Я каждый день! И каждый час,
Что ты оставил без минуты,
Блукаю в чаще перифраз —
Не звать тебя лжецом.
Иудой.
Я без тебя – как три меня,
Заблудшие внутри четвертой,
И если сжечь рассвет у дня,
И то не я! А кто-то.
Кто-то…
Я б не смогла и час прожить,
Не выдыхая имя жизни,
Часы секундой сторожить
И сиротить свои карнизы,
Срывая шторы и плетя
Свое беззвучие веревкой,
И напевая – как дитя,
И лицемеря – как плутовка… —
Как миллионы разных я,
Что брошены ОДНОЙ душою!
И вспыхнуть бы – как та труха,
И умереть!
Но —
под тобою.
Сергею Есенину
Грубым дается радость.
Нежным дается печаль.
В молодости нравился.
А теперь оставили…
Зачерпнула не так, как дОлжно,
Расплескала сквозь пальцы синь.
Каково тебе в небе, Сережа?
Каково на земле мне, спроси…
Расчудилась я бравой привычкой,
Растянула словесных червей!
Выпьешь? – На. И кури… Только спичку
Не туши – поджигай, не жалей.
Поджигай, чтоб горело, как кожа,
Что стыдом поцелована – «в дрожь»!
Для меня ты поэтом, Сережа,
Первым был из любимых Сереж.
Ты писал, что «отцвёл» то ли «в пьянстве»,
То ли «в славе» – и молодость прочь…
Знаешь, я бы жила в хулиганстве,
Если б мальчик родился – не дочь.
Но и женской капризной плоти
Так знакомо – «оставили» все…
Молодую желали Авдотью,
А сейчас – в интернате лысей!..
И жалею, зову я и плачу
По тем яблонькам – плотно в ладонь!
А сейчас доживаю на сдачу,
Что оставило сердце, – не тронь…
Мордовал ты себя нетерпёжно,
Русской болью болея за клен.
А в березки твои-то, Сережа,
Лицемер нынче рифмой влюблен!..
Я ведь саженцы тоже не множу,
Чтобы «шляться» тебе средь берез!
Ситец женской души лишь, Сережа,
Распахну… Только мокрый от слёз.
Поджигай! Коли «нежным» – «печали»,
Буду «грубой», чтоб «радость» была!
Деревеньки твои тише стали.
Значит, грубость вся в город ушла?
«Ты б меня полюбил – неузнанной?»
Ты б меня полюбил – неузнанной?
Ты б меня полюбил – чужой?
Околдованной грешными Музами
И бегущей