за доли мики до столкновения – губительного удара удалось избежать. Удара нашей повозки о сломанную буровую установку, само собой. Удар тяжелого экзоскелета напарницы в спину, выкинувший меня в кювет, к сожалению, все-таки случился.
– Похоже, иногда в этом тоннельчике бывает весьма жарко, – страдальчески произнес я, согнувшись в полукруг будто старик, переживший рождение Перуса.
– «Прости, руки соскочили» – спрыгнула с анализатора Элисон, чтобы тоже внимательней изучить внезапную преграду.
Внешний вид совсем недавно оставленной машины вселял собой ощущение пережитой страшной катастрофы. И причиной тому являлись не жуткая ржавчина затонувшего в неизвестных водах корабля, не следы сильного удара о твердую поверхность в результате землетрясения или урагана и даже не отверстия зубов, оставленные укусом ужасного монстра-великана. Вероятно, что издалека вообще нельзя определить поломку, но, если присмотреться повнимательней… Корпус легкого гусеничного танка с конусом монолитного бура, установленным на месте дула пушки, оказался деформированным. Тут, там, в наиболее уязвимых местах конструкции, имеющих меньшую защитную прослойку, наблюдались температурные искривления. Подобные эффекты случаются при краткосрочном нагреве металла до сверхвысоких температур, когда материал начинает терять физическую форму, а затем происходит быстрое остывание. Острые контуры, ровные поверхности заметно изменились, будто буровую установку поставили за кривое зеркало. Я попробовал залезть внутрь энергетическим хватом, чтобы нащупать циркуляцию тока или вообще работу хоть какого-нибудь механизма, но техника сразу сдалась, отбросив пару искр в стороны.
– Думаю, что эту штука может отправиться только в одно место, – безнадежно махнул я рукой, – под пресс. Давай двигаться дальше.
Эл уже вовсю щупала машину специальным прибором, выдвинувшимся откуда-то из предплечья экзоскелета.
– «Усталость материала. Что могло вызвать этот эффект? Мощный электрический разряд?» – с интересом посмотрела она, ожидая разъяснения эксперта.
– Возможно. Проводки рядом нет, но эфир вполне позволяет пробежаться маленькой молнии, – лукаво ответил я, – едем дальше.
Биороид аккуратно приподняла один край нашей собственной тележки, и прямо как маленький ребенок с игрушечной машинкой в песочнице, перетащила его вокруг внезапного препятствия. В этот раз она села лицом вперед, чтобы больше не пропускать экстренные торможения. Однако мы даже не успели толком разогнаться, как по правой стене тоннеля в пятне света встроенных в костюм фонарей промелькнул светоотражающий знак.
– Что это было? – тут же встрепенулся я, резко крутанув головой в сторону поглощенной тьмой древней таблички.
– «Знак. Язык не могу определить» – показала напарница, прилипши глазами к дороге. Вообще, несмотря на мое седьмое чувство, постоянно сканирующее пространство