атомная реакция бушевала под надежным саркофагом, частицы ударялись и воссоединялись в безумном хаосе движения, при этом генерируя тепло, словно гигантский ТЭЦ. Однако реакция, несмотря на буйство, нашла баланс за счет холодной окантовки, забирающей энергию и не позволяющей ядру разрастись до неизвестно какого-размера.
– «Кажется, здесь излучение увеличилось» – неловко обрисовала Эл, теряя, судя по всему, связь с какой бы то ни было умной электроникой костюма.
– Все так. Ты нормально себя чувствуешь? – на мгновение я прильнул к напарнице, слегка тряхнул ее за плечи, чтобы по глазам определить закономерную реакцию.
– «Да» – лишь мотнула головой та, подтвердив удовлетворительное физическое состояние и способность нормально соображать. Надо отдать должное Каре и ее коллегам, костюмы они из старых колес делать умеют, но много времени в таких жутких условиях эти штуковины не предоставят.
Интерес энергика сложно обуздать всякими мелочами вроде радиации и холода, поэтому я сгенерировал экран для дополнительной защиты и рванул наверх. Вокруг сферы на расстоянии в поллона инженеры установили технологический мостик без перил. Хотя возможно и не мостик, но забраться на него можно было вполне легально, по пандусу, а оттуда напрямую коснуться научного чуда. Вопреки полноценному аду, творившемуся внутри, окантовка оставалась близкой к абсолютному нулю – тепло рассеивалось очень быстро.
– «Что это?» – Эл заняла пост наблюдающего за полукруглым столом-электронной панелью, находящимся перед платформой сферы и отображающей бесконечное множество данных на том же чужеродном языке.
Хороший вопрос, ничего не скажешь. Компьютеры помимо иероглифов отображали и картинки, но без бутылки чего-нибудь покрепче адекватному человеку не разобраться. Из самой сферы сквозь платформу тянулся целый улей с огромным количеством каналов. Тянулся он глубоко под землю и узнать место назначения этого технологического канала не представилось возможным – слишком далеко. Но самым странным в подобной конструкции являлось его бездействие, то есть все проводники оставались пустыми, ничего никуда не передавалось и не принималось. Создавалось впечатление, что установка находилась в инертном состоянии.
– Не знаю, но нам надо решить, что делать дальше, Эл, – ощупывая каждый сантилон пространства в попытках разгадать тайну загадочного творения науки, сказал я.
Со стороны противоположного конца цеха к сфере прикреплялась громоздкая труба, быстро делившаяся на четыре отдельные ветки по две пары, тянущиеся вдоль помещения. Они, в свою очередь соединяли бесконечные цепочки лежачих холодильников, в которых как раз-таки и содержалась охлаждающая жидкость. Сколько их там было – неясно, ведь многие прятались в темноте, куда не доставал бледный свет панелей и других мелких датчиков.
– «Давай