Главный вывод: машина была полностью исправна и, кроме того, была оборудована специальной системой безопасности, касающейся, правда, только водителя.
И он замолчал, как бы выжидая.
– И что?
– Как вы это объясните, Игорь Рудольфович? Только, пожалуйста, будьте откровенны.
Я почувствовал раздражение – второй допрос? – но попытался справиться с ним и ответил спокойно:
– Никак не объясню. Я водил эту машину несколько раз. Она говорила про какой-то тюнинг, подушки безопасности… А как вы себе это представляете? Одна сторона кузова из брони, вторая из жести? – Я усмехнулся.
– Нет, как раз подушки безопасности. Особое устройство. И их «Ягуар Лэнд Ровер» не производит.
Я пожал плечами.
Он опечаленно потер подбородок.
– Вообще-то она всегда на ней одна ездила, насколько я знаю, – сказал я. – Она вообще была одна… Может, по этому.
Довод, впрочем, мне самому показался слабым.
– Ладно. Проблема, Игорь Рудольфович, заключается в том, что в юриспруденции не существует понятия «несчастный случай».
– А какое существует?
– Отсутствие состава преступления.
– А вы продолжаете считать, что я преступник?
Он вздохнул.
– Там, – указал он на папку, – все есть. Если бы, скажем, был гололед. Или внезапная, ничем не обусловленная поломка – скажем, птица разбивает лобовое стекло. Или… Но здесь все иначе. Кто-то понесет ответственность. Если ремонтные работы велись с нарушением, и это стало причиной аварии, виноваты ремонтники. Если кто-то вас подрезал, виноват он. А если вы выехали на встречку намеренно… А ведь там камера была, возле этого ресторана, она вас засняла.
– У меня не было намерения. Я сам не знаю, как это произошло.
Он помолчал.
– Игорь Рудольфович, прошу вас отнестись к моим словам предельно внимательно. Я понимаю, вы не обязаны рассказывать о ваших… гм, отношениях с женой, но возможно, вы поссорились? Или она что-то сообщила вам? Положим – только не сердитесь, – что она вам изменяет. Или, скажем, попыталась вас поцеловать…
Он говорил это вкрадчивым тоном, как будто пытался внушить мне возможные версии аварии. Подбрасывал мне идеи, за которые можно было зацепиться. Я нахмурился.
– Нет. Ничего такого не было.
– Да? А может все-таки?.. Вы попали в автокатастрофу, которую спровоцировали, правда, но в состоянии аффекта.
– Вы мне что, солгать предлагаете?
– Да.
Он спокойно смотрел на меня.
– Вы в своем уме?
Он сделал артистическую паузу: вынул из кармана пачку леденцов, положил один себе в рот.
– Игорь Рудольфович, нам нужна линия поведения. Стратегия, которой мы будем придерживаться.
– И вы считаете, ложь – лучший вариант?
Он взглянул на меня с некоторым раздражением, но тут же, очевидно, взяв себя в руки, улыбнулся.
– Я вам, Игорь Рудольфович, поражаюсь. Вашим способностям… Хорошо. Тут дело не в правде и лжи. Вы же сами писали на сайте. «Нейтральность объектов».