дожди,
В бело-купальной церкви венчались —
Ты вспомнишь ещё, подожди!
Поцелуй
Сначала лёгкий, даже детский,
И нежный, словно ветерок.
Потом глубокий, страстный, дерзкий,
И неизбежный, словно рок.
То влажная прохлада леса,
И шёпот, словно шелест трав,
Но вот уж знойная завеса
Испепеляет гордый нрав.
И я в плену твоей пустыни,
Рабыня пересохших губ.
И завтра, и вчера, и ныне
Твой поцелуй мне будет люб.
Страсть
Ночь. Полумрак размыт дождём.
А мы, как в омуте пьянящем —
От счастья умираем и живём
В прерывистом дыхании манящем.
По телу сладкою истомой дрожь.
И шёпот страстный помутил сознанье.
Ты с губ моих, как с чаши пьёшь,
И это лучше всякого признанья.
Раскачивание гибких тел
В такт пульса бешенного стуку.
Я так хочу, чтоб ты всегда хотел
Менять на сладкий стон разлуку.
Откуда ты, негаданный, нежданный,
Пришедший с ниоткуда в никуда?
С тобой я в обморок впадаю долгожданный,
И быть хочу в беспамятстве всегда.
* * *
Я шла всю жизнь к нему
И мне порой, что близко он, казалось.
И часто, веря сердцу своему,
Сквозь дебри наугад я кралась.
Мне ветер волосы трепал,
Терновник и репей одежды рвали.
А ты меня манил и тихо звал,
Но лишь другие у ворот встречали.
Годами я мечту хранила,
Любви безумной жаждала огней.
Ты, наконец, пришел, а я уж раздарила
Свой свет, и мне не стать твоей.
* * *
Я вырву из осколков сердца
Цветок колючий – память о тебе.
И затворится маленькая дверца
В моей душе, изменчивой судьбе.
Я растопчу безжалостно ногами
Колючих лепестков ажур.
Как всё, что было между нами,
Что нам дарил неистовый Амур.
Ведь знаю, дорогую цену
Уже плачу в немыслимом бреду.
Я не прощу ни счастье, ни измену.
И не надейся, больше не приду.
* * *
Клеопатра под маской монашки,
И тигрица, и робкая лань.
Мое сердце пугливее пташки,
Но упрямо – попробуй, достань…
Предательство
Предательства глубокое клеймо
Моё чело незримо украшает.
И Небо милосердное само
Меня под синей бездной утешает.
Печалью вечной заклеймив меня
Палач не знает, что уже страдает.
Душа его в плену огня
И еле слышно догорает.
Но я прошу у Бога для него
Прощенья и на раны мёд.
Хоть знаю, поздно, ничего
Его уж видно не спасёт.
* * *
Туман над моей рекою
Укутал, как белый плед.
В студёной