и бросился в коридор, вернулся он уже с медсестрой. Он схватил ее за руки и прижал, пока медсестра быстро сделала ей укол успокоительного со снотворным.
– Все будет хорошо, Стелла, – прошептал он уже засыпающей девушке, – все будет хорошо… я обо всем позабочусь…
Глава 2
Петрович, потрепанный жизнью бывший военный-отставник, а также негласный лидер в маленькой бригаде из трех человек, старался, как можно быстрее завершить внезапный калым. На горизонте уже маячили неплохие деньги. А деньги – это же в первую очередь выпивка и отличный закусон. Его-то пенсию жена всю отбирает, вот и приходится хоть так зарабатывать, благо смог на кладбище с ребятами в свое время сдружиться. А то ведь неизвестно бы, как и выживал, с такой-то цербершей, как Степановна.
В народе ведь как говорят: «Утром выпил, считай, день прожит не зря».
Петрович же с утра еще ни капли в рот не брал, а время уже почти обед. Непорядок! Хорошо хоть, калым подвернулся. Вовремя.
Единственное, что его напрягало, так это клиент, нависающий над ними хуже черных туч, которые этой осенью бесконечно кружили над Москвой. Очередной олигарх с недовольной рожей не пожелал дожидаться в машине, а стоял и смотрел, как он тут с мужиками батрачит. Петрович ненавидел этих богатеньких ублюдков, разворовавших всю страну. Вот из-за таких, как он, ему пенсию и не повышают толком! И эти карты придумали! На которые пенсию переводят…
То ли дело раньше было: пришел, на руки получил – и делай что хочешь, а сейчас? Степановна, зараза такая, сразу карту отобрала… И теперь деньги хрен увидишь…
А этот еще и молодой, наверняка уже с серебряной ложкой во рту родился. Так бы и зарядил лопатой. Но ведь он же, сучара, не один, он же с охраной. Народу с собой притащил – целых десять человек! И куда, спрашивается, столько?
Еще и могилку девочки какой-то ворошит. Ребенка! Тьфу! Безбожник! И не стыдно ведь ему? Наверняка какой-нибудь еще и извращенец. Степановна вечно про этих олигархов в газетах читает и говорит, что все они с жиру бесятся! Тьфу! Даже думать противно!
И, передёрнувшись, Петрович решил не думать, а быстрее махать лопатой, лишь бы получить деньги, пойти уже купить себе долгожданную бутылку и закуски немного да с ребятами посидеть по-человечески. А то ведь так и до греха можно додуматься.
Влад смотрел на постепенно увеличивающуюся гору из черных комьев земли и чувствовал обжигающую ненависть, злость и негодование с каждой минутой все сильнее и сильнее. Холодный влажный ветер трепал полы его плаща, стараясь забраться под одежду и отобрать тепло. Но не ветер был причиной настроения Лисовского. А его собственные решения, которые превращали все вокруг в пепел, что черными хлопьями валился на его уставший разум.
Прошла неделя с тех пор, как пропала Маша.
Семь дней.
Семь гребаных, мать его, сраных долгих дней!
Влад отошел на несколько шагов от рабочих, что, недовольно пыхтя, выполняли свою работу, и сел на лавочку возле