себя за излишнюю откровенность, осознав, что ей не следовало всё это говорить.
– Настойчивым? – полюбопытствовал я, ради того, чтобы рассеять её задумчивость.
– Ты о чём? – не поняла она.
– Ты не могла и предположить, что я могу быть таким настойчивым… – наиболее подробно, повторил я.
– Можно и так сказать, – уклончиво произнесла Маргарита.
– Нахальным и совершенно обезбашенным? – продолжил допытываться я.
– Причём здесь подобные грубые эпитеты? Вообще-то я имела в виду другое…
– Что именно?
– Я не ожидала, что ты можешь быть таким чутким и нежным…
Она явно пыталась сбить меня с толку, но я решил остаться непреклонным.
– Не понимаю, ради чего ты затеяла весь этот разговор? – строго спросил я. – Согласен, что мой отец был слишком дерзок и зачастую не справедлив по отношению к тебе, но в любом случае, он не заслуживал смерти!
– Ты хочешь узнать правду?
Вместо ответа, я многозначительно пожал плечами.
– Однажды я совершила роковую ошибку, – призналась Маргарита. – Твой родной отец, а мой законный супруг, в тот злополучный день меня очень сильно обидел. Ради того, чтобы хоть немного успокоиться, я вышла прогуляться по городу…
– Здесь, в Молочном? – уточнил я.
– Молочное, это посёлок городского типа, но всё-таки не город, если ты не забыл… – вспылила она. – Я имею в виду даже не город Колу! Я была в столице Заполярья. Гуляла в центре Мурманска…
– На площади «Пять углов»? – вновь уточнил я. – Возле гостиницы «Арктика», самого высотного здания на всём Кольском полуострове?
– Я зашла в парк, который расположен между этой гостиницей и памятником…
Маргарита на секунду задумалась.
– Сергею Мироновичу Кирову, – машинально подсказал я. – Выдающемуся деятелю Коммунистической партии и Советского государства. Его настоящая фамилия: Костриков, а Миронов, это всего лишь партийный псевдоним…
– Такие подробности мне неизвестны, – с явным равнодушием, отмахнулась Маргарита. – За этим памятником стоит Дворец культуры, названный в его честь…
– В юном возрасте, мы с дворовыми пацанами, бегали туда смотреть художественные фильмы…
Я не успел договорить, потому что Маргарита резко прервала мою высокопарную речь.
– Ты будешь меня слушать или начнёшь впадать в далёкие воспоминания? – возмутившись, спросила она.
– Извини! Немного отвлёкся… – пристыженно, пробормотал я. – Теперь понял, о каком парке ты говоришь…
– Ну, так вот… – продолжила Маргарита. – Я вошла туда, чтобы немного успокоиться и перекурить. По моим щекам тонкими струйками стекали горькие слёзы…
Я не сомневался, что ей необходимо было выговориться. Возможно, именно поэтому она так искренне разоткровенничалась, надеясь найти во мне добросовестного слушателя.
– Он