Сама ведь довела ситуацию до такого. А что теперь делать, домой не вернуться, там её ненавидят, в этой комнате больше жить она не сможет. Что делать дальше-то?
– Видимо. Ну… продай что-нибудь. Вещи, там, технику. Найди работу хоть какую-то. Чё просто так сидеть, возьми себя за жопу да сделай. Напрягись. Найди подработку.
В данный момент Надя не знала, куда податься. Она не в силах пошевелиться. Лида только попробовала достучаться до неё, но поняла, что надо пока оставить её в покое. Девчонка просидела какое-то неопределённое время, глядя в пустоту, но долго торчать ей тут тоже не стоит, как и смущать своим отсутствующим видом Лиду и Макса, когда они обедать придут. Так что она сковырнулась с табуретки и оказалась в пока своей комнате.
Рыдала она столько, что Лида заглянула к ней, чтобы проверить, жива ли она вообще.
– Надь?
Она подняла голову и молча представила девушке опухшее красное лицо.
– Ой, поняла. Чё я сказать хотела… если ты работу найдёшь в ближайшую неделю, то плати частями, что ли. А то куда тебе деваться. Не домой же ехать. – Лида села рядом с ней на кровать. – Слушай… у тебя есть хоть какое-нибудь хобби? Что тебе больше нравится?
Надя помотала головой. Села на кровати, как же ей стыдно было смотреть на девушку.
– В смысле? Чё, хобби нет?
Покачала головой.
– Эм… ну хоть что-то тебе должно же нравиться, Надь, ну как?
От этого вопроса она заплакала ещё сильнее.
– Ёпт, Надя, а как ты живёшь?!
– Никак… хуёво… – Ей всё равно было, что она матерится сейчас.
– Вижу. Хм… – Лида прикинула, что всё же у девчонки должны быть какие-то вкусы, только зарыты глубоко. Она уже поняла, что мамочке больше всего надо было, чтобы дитятко соответствовало её идеальным представлениям о любимой доченьке. – Слушай, я не знаю, конечно, всей твоей жизни… Но могу посоветовать тебе кое-что. Меня не раз выручало, честно. И сейчас тоже, когда думаю, что я дико устала. Надь, вот сегодня реви, сколько влезет. Ну ты и так с этим успешно справляешься. Но бесконечно себя не жалей – это ебано. Попробуй куда-нибудь деть себя. Реализовать свои эмоции. Если не сейчас… то когда-то же тебе что-то могло нравиться. Что ты любила в детстве?
– Я стихи сочиняла… – И от этого ей стало стыдно. Но что уже терять, пусть Лида знает теперь и такое.
– Вот! – Она обрадовалась, удалось хоть немного раскрыть девчонку. – Мамуля твоя нахуй пошла, смотри, как спокойнее стало, когда она тебе не звонит. Она теперь тебе не указ вообще. Ты сама по себе, ты взрослая. Надь… – Лида спокойно и без задней мысли взяла девчонку за руку. – Реви, дай себе волю. А потом реализуй себя в стихи. Попробуй. Даже если покажется, что ты разучилась, да какая хер разница! Вот реально. Даже если тебе будет казаться, что это говно. Даже если ты будешь париться, что сто лет ничего не писала. Надь, ты делаешь это для себя, ага?
Она лишь молча согласилась. Смущалась чужого тепла в сто раз больше, чем любых слов.
– Ну