себе же в первую очередь. И мне, если захочешь.
В этот раз Надя была уверена в том, что страшного не случится, и Макс не имел ввиду ничего непристойного. Он сам ушёл раньше, чтобы прогреть машину. Девчонка немного пьяная спокойно сама для себя на всё это согласилась. Может, потому что под градусом она гораздо легче принимала что-то новое? И потому, что после того, как выпьет, у неё развязывался язык? Сейчас всё казалось таким простым и понятным. Как и всё то, что сказал Макс на кухне, уже не вызывало прежнего смущения. Какой же он хитрый, а! Знал ведь, как снять её зажимы!
Когда Надя вышла из подъезда, сразу села в тёплый салон «двенашки». Вот бы все парни так заботились о ней… Девчонка нашла забавным то, что сосед, да ещё и женатый, за ней в какой-то степени ухаживал сегодня. Но он делал это совсем без намёков на какую-то близость, просто по-дружески. Скорее, по-человечески, как старший брат. Может, находил в Наде что-то близкое ему самому. И пока они молча ехали куда-то за город под бормотание «Европы плюс», девчонка мечтательно смотрела в окно, за которым мелькали уже знакомые дома и вывески.
Они приехали к водохранилищу, здесь летом наверняка всё занято отдыхающими, дым от мангалов коромыслом стоит, а сейчас была только тишина и спокойствие. Единственная машина посреди поля с подтаявшим снегом. Макс заглушил мотор, жестом позвал Надю, вышел из машины и захватил с собой бутылку того вина, которое осталось с вечера. Девчонка проследовала за ним без лишних слов. Парень знал эти места и явно был тут не первый раз. Вместе они уселись на большое бревно. Какое-то время в полной тишине смотрели на замёрзшее водохранилище и усыпанное звёздами чистое ночное небо. В городе его почти не видно.
– Надь. – Макс вручил ей бутылку с вином. – Пей, тебе надо.
– Пожалуй, да. – Она выдернула пробку и спокойно выпила немного из горла.
– Здорово здесь. И что можно так посидеть вдвоём. Возьми меня за руку.
– В смысле, ты же… ты… – Надя не поняла этого.
– Нет, правда. Возьми.
И девчонка, которая в жизни не брала мальчиков за руку, впервые сделала это. Почувствовала ли она какой-то приступ любви в этот момент? Нет. Может, её симпатия заиграла новыми красками? Да тоже нет. Но внутри что-то изменилось. Ей захотелось чуть ли не целиком на Макса залезть, обнять его и не отпускать.
– Но всё-таки, Макс… как-то неправильно, что ты женат, а меня за руку берёшь…
– Это было сделано с другой целью. Прислушайся к себе, что ты чувствуешь? Это не любовь, я знаю, я же вижу, не слепой. Дома у вас такое не было принято, да?
– Не было… – Она помнила только наигранные обнимахи, направленные на то, чтобы другим показать, какая у них образцовая семья. Искренностью там и не пахло.
– Тебе жутко не хватает прикосновений. – Он освободил руку сам. – Ещё поэтому ты согласилась. Тактильный голод?
– Макс… ты… но откуда?! Почему ты всё это знаешь?! Я ведь с тобой столько не общалась, как с Лидой…
– Но она показала