Тренировать пальцы это развлечение помогало хорошо, а вот урокам в «музыкалке» под присмотром занятой своими делами директрисы – мало, и потому с каждым годом эта учёба ему нравилась всё меньше.
Так же добивали предельно формализованные уроки сольфеджио. По-видимому, сказывалась провинциальность школы: много лет спустя Кира с удивлением узнал от клавишника их группы Алекса, что на сольфеджио ребята учились основам композиции. Их учитель обожал джаз, и возможностей для творчества в московской музыкальной школе было несравненно больше – в классе для занятий, кроме рояля, у них лежала куча разных инструментов, и клавишных, и струнных, и духовых, которые можно было свободно брать. Кроме обшарпанного пианино в своём классе сольфеджио Кира помнил лишь барабаны, старую помятую трубу и тромбон, но даже этим малым «посторонним» ученики на уроках не пользовались, кроме камертона и своего голоса. Ещё махали руками и топали в такт. Занятия большей частью оказывались теоретическими, не в пример рассказам Алекса, который о своём учителе рассказывал с восхищением, вспоминал и играл какие-то специально сочинённые им для обучения детей пьесы.
На контрасте, светлым пятном нескольких лет учёбы в музыкальной школе, Кире казались уроки пения, и ещё участие в хоре. Правда, повзрослев, пение пионерских маршей ему наскучило, как раньше наскучили бесконечно нудные другие уроки. «Эх, хорошо стране полезным быть! Красный галстук с гордостью носить, да, носить!» – маленький Кира пел «доносить», до каких-то пор не понимая, зачем пионеру нужно на всех доносить. Многим позже он вспоминал об этом со смехом, и Витёк вместе с ним смеялся эротическому подтексту пионерского марша: «Будь готов, всегда готов. Будь готов ты и ночью и днём…».
Бросив музыкальную школу, Кира взялся за гитару, самоучкой научился более-менее использовать её для аккомпанемента голосу, но никогда не мог похвалиться хорошей техникой игры, поэтому в институтском ансамбле сел поначалу за знакомые клавиши – то была смешная, примитивная «Ионика» с корявым, не слишком красивым «прямоугольным» звуком. Когда в ансамбле появился настоящий клавишник – Алекс, Кириллу достался бас: петь, играя на бас-гитаре, у него получилось, эти два занятия друг другу не мешали.
Ваня, обида которого на самом деле прошла ещё вчера, с радостью принял предложение отца поиграть на гитаре. Назвать это процесс полноценным обучением Кира при всём Ванином стремлении не мог: он не считал себя настоящим учителем, он не учитель, он только укажет более-менее правильное направление. Хорошо, что электрогитара (хорошая копия знаменитой «Гибсон Лес Пол») у него осталась с давних времён, а вот кубика-усилителя для неё дома нет – некому и некогда было играть, гитара осталась просто сувениром от старых времён, как память, что хранится в шкатулке вместе с древними письмами. Но для первого урока вполне достаточно и её: струны целы, да и сама гитара