аппаратов.
Я гипнотизирую сестру взглядом и надеюсь на какое-то чудо, чтобы она вдруг очнулась и заговорила с нами. Но этого не происходит.
Зарываюсь руками в волосы и их хочется рвать на себе.
Минуты сливаются в часы, и когда я вновь поднимаю взгляд, то стрелка часов показывает половину шестого вечера. Ещё каких-то полтора гребаных часа…
Дверь в палату резко открывается, и я вижу Рована с бешеным взглядом и врача, который залетает следом за ним.
– Что вы сделали? – он задает этот вопрос моим родителям и мне, когда я и отец одновременно поднимаемся со своих мест.
– Рован, это не твоя забота, – отвечаю ему. – Ты не имеешь…
Я вижу, как злая усмешка касается его губ.
– Ты уверен?
– Мистер Гарнет, лучше пройдемте в кабинет, – просит его доктор, но тот не реагирует, обращаясь к моему отцу.
– Когда она очнется, то возненавидит вас, вы же знаете, да? И тебя, Доусон, тоже.
– Рован, я понимаю, что ты также расстроен, но мы уже приняли решение, поэтому сбавь обороты и не забывайся, с кем разговариваешь.
– Вы тоже, мистер Эсмонд, – теперь я замечаю усмешку и на губах собственного отца. – Спешу напомнить, что именно мои родители спонсоры всей программы, на которую вы подписали своих детей, а это значит, что всё, что касается каждого из двести девяносто девяти детей проходит через них. И ничего не делается без их согласия, в том числе и отключение одного из нас от аппарата жизнеобеспечения.
– Не вам решать судьбу дочери.
– Но и не вам, мистер Эсмонд, – Рован достал из кармана куртки лист бумаги с печатью и каким-то текстом, – это документ, который подтверждает ваше и согласие миссис Эсмонд, что вы также передаете права на Доусона и на Леонору людям, ответственным за программу, – я нахмурился, как и мой отец, – наверное, вы уже и забыли о его существовании. А вот эта бумага, – тут он достал другую, – несогласие на то, чтобы Леонору сегодня… убили.
– Да как ты смеешь…
Я кидаюсь в сторону Рована из-за его слов, но он уворачивается и отходит на шаг, кидая свой злобный взгляд на меня.
– Спокойнее, Доусон. Мы всё же в палате твоей сестры, – Рован подходит к отцу и отдает ему документы, чтобы внимательно их прочесть.
Судя по лицу, то всё правда. Родители Рована также имеют право голоса.
– Также там сказано, что с этого момента всё необходимое оборудование, лекарство и другие расходы до момента, пока Леонора не очнется, являются обязанностью Гарнетов.
– Ты думаешь, что мы не в состоянии обеспечить нашу дочь? – задает вопрос отец, ведь это, как удар под дых для него.
– Конечно, в состоянии. Однако, раз вы отказались уже от неё, то думаю, справедливо будет не напрягать вас в данном вопросе.
Рован забирает из рук отца все документы и передает их доктору, после чего кидает быстрый взгляд в сторону Норы и уходит.
Я вижу, как родители смотрят ему в след, а сам позже выхожу за ним и догоняю уже на улице, когда он собирается садиться в машину.
Личный водитель