ударил коня пятками и поскакал по дороге на северо-восток. С ним отправились те, кому достались лошади. В том числе и мы с Рагнаром: подо мной был старый гнедой жеребец с раздувшимися, как при водянке, боками, а под Рагнаром – невысокая серая кобыла, на которой он почти доставал ногами до земли. Но тогда мы не променяли бы наших скакунов и на сто марок серебра – даже на наших клячах мы могли быть дома быстрее, чем просто бегом.
Бьёрн почти загнал лошадь, хотя до Оденсе от нашей усадьбы было всего-то миль восемь, так он мчался. И теперь он остался у ярла Паллига, чтобы дать отцовской кобыле немного отдохнуть, но обещал нагнать нас в середине пути. Так что мы по-прежнему не знали никаких подробностей того, что случилось. Казалось, только Эстейн знает все и ведет нас к верной победе.
Мы скакали по перешейку между двумя заливами: слева от нас был залив Оденсе, справа – сначала залив Кертинге, а потом узкая протока, соединяющая его с морем. Перед самым устьем протока расширялась и образовывала почти круглый залив в полпоприща17 в поперечнике. На его северном берегу стояла наша усадьба. Вокруг нее были раскиданы поля, на которых росли редкие деревья, так что подобраться к усадьбе незамеченными можно было только по узкой полосе земли между водой и подмытым весенними разливами берегом. И то только до мыса, где берега начинали расходиться.
Солнце уже склонялось к юго-западу, когда мы свернули с дороги на юго-восток, к берегу протоки. Здесь наши лошади пошли медленнее, потому как копыта вязли во влажном песке. Еще через поприще мы добрались до мыса, и Эстейн велел нам остановиться, чтобы нас не заметили из нашей усадьбы. Тут нас и нагнал Бьёрн.
Эстейн взял его с собой, и они поднялись наверх, на невысокий берег, который едва скрывал нас от взглядов со стороны усадьбы. Мы с Рагнаром увязались за ними. Лежа на земле, чтобы нас не заметили, мы рассматривали наш родной дом и видели два корабля, что стояли у берега со стороны моря в полупоприще от него. Еще мы видели вооруженных свеев, что тащили из усадьбы на корабли наши мешки и сундуки. Видели и несколько лежащих у ограды усадьбы тел мужчин и женщин, но не могли разглядеть, кто это был. Эстейн посмотрел на Бьёрна, и тот начал рассказывать:
– Я был у лодок, когда прозвучал рог со сторожевой вышки…
Много лет назад эту вышку поставил отец у самого устья протоки, соединяющей наш залив с морем. И сколько я себя помню, там всегда стояла стража, чтобы подать знак, когда приближались боевые корабли.
– Отец сел на серую кобылу и поскакал туда, а мы все побежали за оружием. Отца долго не было, но к нам прибежал Торкель, стражник с вышки, и сказал, что к берегу подходят два драккара на двадцать и на восемнадцать пар весел с лошадиными головами на носах. А вдалеке видны еще корабли.
Лошадиные головы означали, что корабли принадлежали свеям. Мы на свои корабли ставили головы драконов. У дружественных берегов головы снимали, чтобы не пугать охраняющих землю духов-защитников.
– Потом