было ни одной лишней детали, ни одного личного предмета, который мог бы рассказать о хозяйке кабинета хоть что-то. Даже часы на стене – единственный источник звука в комнате, кроме их шагов, – тикали так ровно и монотонно, что это оказалось почти искусственным.
Антонио невольно отметил, как всё здесь дышало стерильной, почти бесчеловечной упорядоченностью. Его взгляд задержался на металлической табличке, прикреплённой к столу. На ней был выгравирован текст, но он стоял слишком далеко, чтобы прочитать его.
Внутри поднялась волна вопросов, но он не решился заговорить. Ему вдруг пооказалось, что каждое сказанное слово будет неуместным, нарушающим тот хрупкий порядок, который царил в этой комнате.
Он бросил взгляд на Лидию. Она вела себя уверенно, как будто это место было для неё привычным, но в её осанке Антонио заметил нечто странное – лёгкое напряжение, почти незаметное, но выдающее её внутреннюю неуверенность.
Его взгляд снова вернулся к женщине за столом. Она наконец подняла голову, встретившись с ним глазами. Этот взгляд был настолько пристальным, что Антонио почувствовал себя будто под рентгеном, словно эта женщина видела его насквозь. Его сердце сжалось, а в голове закрутилась паническая мысль: «Кто она? И почему я чувствую, что она знает обо мне больше, чем я сам?»
Антонио сделал шаг вперёд, стараясь держать спину прямо, но ощущение собственной уязвимости и слабости не отпускало. Он чувствовал, как напряжение в комнате нарастает, хотя никто не проронил ни слова.
Он оглянулся на Лидию, но та лишь коротко кивнула ему, давая понять, что это её место – она здесь лишь проводник. Всё остальное ему предстоит узнать самому.
Внутри разрывалось противоречие: с одной стороны, он хотел броситься назад, вернуться в холодные коридоры, где хотя бы было пусто. С другой – странное чувство подсказывало ему, что ответы на все его вопросы находятся прямо здесь, в этой комнате, за этим столом, напротив этой женщины.
Женщина встала из-за стола, её движения были плавными, будто заранее рассчитанными. Алла подошла к Антонио с лёгким, почти незаметным, но глубоким взглядом. Она внимательно осматривала его, как если бы собиралась понять, что скрывается за его словами и внешностью. Когда она остановилась перед ним, её лицо стало чуть мягче, и в глазах мелькнуло любопытство.
– Меня зовут Алла, – произнесла она с тихим, но уверенным голосом. Её слова звучали так, как будто она передавала не только своё имя, но и некую частицу своей сущности.
Лидия стояла чуть поодаль, её руки скрещены на груди, и, оказалось, она с интересом наблюдала за ситуацией. Когда её мать обратилась к Антонио, Лидия слегка наклонила голову, как бы подготавливая его к её следующей реплике.
– Мама, он итальянец, – сказала Лидия, и в её голосе прозвучала лёгкая нотка удивления, как если бы она сама только что осознала странность происходящего. Антонио заметил, что её глаза были полны вопросов, но она не пыталась вмешиваться в разговор.
– Итальянец? –