план теплицы, её глаза бегали по голограмме здания.
– Вход отсюда, – она указала на заднюю дверь. – Здесь нет охраны, но нужно взломать замок. А выход вот здесь, через вентиляционный туннель. Он выведет меня на соседнюю улицу.
Я посмотрел на карту, кивая.
– Как только таймер активирован, у нас ровно десять минут. Я отправлю сигнал прямо с рабочего терминала. Как только он уйдёт, я присоединюсь к тебе на точке сбора.
– Ты уверен, что на работе тебя не заподозрят? – спросила она, нахмурившись.
– Не должны, – ответил я. – Это же рабочая сеть. Они не ожидают, что кто-то воспользуется ею для связи с внешним миром.
Она ничего не ответила, только кивнула, затем положила карту на стол.
– Ладно. Тогда сегодня ночью. Всё должно пройти гладко.
Тишина ночи в синей зоне всегда казалась мне необычной. Здесь не было привычного гудения потоков, бесконечных уведомлений или света рекламных экранов. В этом мире всё функционировало автономно, и это придавало ему какой-то первобытный характер. Но сегодня ночь должна была стать исключением. Сегодня я отправлю сигнал за границу синей зоны.
Я сидел в лаборатории, вводя последние строки данных. Текст, который я отправлял, был не просто сообщением для мамы и отца. Это была целая история – рассказ о том, что мы живы, о том, как мы здесь оказались, и о том, что такое синяя зона. В отличие от остального мира, синяя зона помнила свою историю и не скрывала её от своих жителей.
«В 2160 году оцифровка сознания людей казалась вершиной прогресса, но она расколола общество. Появились четыре фракции. Зелёные верили в гармонию с природой и технологией. Красные искали полной цифровизации сознания. Белые хотели порядка, где Поток управляет всем. Но синие… Синие выбрали свободу. Они отказались от оцифровки, отказались от Потока и стали бороться за своё право на автономность. Это привело к войне, которая закончилась тем, что синяя зона полностью отгородилась. Теперь мир знает только три фракции. Все забыли о них. Но мы теперь здесь. В синей зоне»
Я добавил описание жизни в синей зоне, её технологий, принципов. Я хотел, чтобы родители поняли: мы живы и в безопасности. Но я также хотел, чтобы они знали, что синяя зона – это не заброшенное место.
Голос Ари в моём наушнике вернул меня к реальности.
– Я почти у цели, – сообщила она. Её голос был сосредоточенным. – Осталось ещё немного, Макс.
– Хорошо. У тебя есть ровно три минуты на установку устройства. Как только оно активируется, у нас будет десять минут, пока службы безопасности отвлекаются на тревогу.
– Я знаю, – коротко ответила она. – Всё будет по плану.
Она пробралась к задней двери теплицы. Место было тихим, и никаких признаков патрулей не было видно. Ари взломала замок с лёгкостью, как она это делала всегда, и вошла внутрь. Углубившись в тень, она нашла нужное место. Устройство, замаскированное под примитивную бомбу, лежало в её руке. Она активировала таймер, и индикаторы замигали.
– Устройство установлено. Таймер пошёл, – сообщила она.
– Отлично.