погладить. Да и обижаться ему на нас не за что! Раньше фараонам в могилу чего только не пихали: всякую всячину, как при переезде с одной квартиры на другую, а мы ему под бок только одну кошечку положили, аккуратно завернутую в старую простыню! Потом мы с пацанами сыграли похоронную мелодию на гитаре, выпили за то, чтобы земля на этом месте стала для кошки пухом (вдобавок к имеющемуся у неё меху), закусили бутербродами и для поднятия настроения сыграли в карты. Короче, похоронили мы кошку с почестями и не заплатили за это ни копейки.
Там же, недалеко от кладбища, есть несколько музеев и кожно-венерологический диспансер. В музеях я не был, врать не буду. Даже не знаю, как они называются. Зато в кожно-венерологическом диспансере я был два или три раза: с лишаём и какими-то прыщами, которые мне там долго лечили и благополучно вылечили. Чуть подальше находится пекарня, где продают вкусные булочки и пирожки. Мои любимые – те, что с мясом внутри. Бродячим собакам и кошкам они тоже нравятся, поэтому, когда я несу пирожки домой, животные бегут за мной двумя большими горластыми стаями. Пару раз мне даже пришлось спасаться бегством потому, что голодные собаки выли, как волки, а кошки мяукали, как наши пожилые соседки, увидевшие пьяного мужика. Короче, стоял такой звериный ор, что уши вяли, но свои пирожки я сумел спасти, все до одного.
Я часто брожу по окрестностям, поскольку нигде не работаю. Не хожу на работу я потому, что у меня не выработалось такой привычки. Не то чтобы я ленивый, но и не совсем трудолюбивый. Кстати, все мои друганы тоже типа меня. Соседи зовут нас дворовыми балбесами, шпаной, хулиганами, но мы не обижаемся. Моим друзьям тоже где-то под тридцать, и они пока не нашли своего места в жизни. Мы находимся в поиске, а всё потому, что для движения нам не хватает какого-нибудь сильного стимула – к примеру, любви. Нужно влюбиться, и эта сильная эмоция должна шандарахнуть по сердцу так, чтобы оно завибрировало, заколыхалось и захотело вырваться из груди наружу.
Глава 2.
И вот однажды это произошло. В наш дом переехала студентка медицинского университета – Клара. Её бабушка – Гертруда Самсоновна – совсем состарилась, поэтому Клара поселилась у неё в квартире и стала ухаживать за старушкой. Когда я её увидел, в тот же миг расцвёл, как ярко-оранжевые ноготки в нашем палисаднике! Не бабушку, а внучку (уточняю на всякий случай). Не скажу, что я не влюблялся раньше. Было такое. Я вообще очень влюбчивый. Пару лет назад я даже умудрился влюбиться в нашего дворника – тётю Катю, которой на тот момент было пятьдесят шесть лет, а сейчас ещё больше. Я и сам не понял, как это вышло. Просто подолгу сидел на скамейке перед домом и смотрел, как она подметает тротуар, ритмично размахивая руками и вращая бедрами, а потом понял, что реально в неё влюбился. Но с Кларой всё было по-другому. С самого начала моё чувство к ней было сильнее, чем к тёте Кате. Мне хотелось каждый день её видеть (Клару, а не тётю Катю – для тех, кто ещё не уловил основную мысль моего рассказа), ходить с