молодого приказчика, шустро толковавшего о чем-то с каким-то иностранцем на иностранном же языке. Петр, знавший кроме родного русского еще немецкий и голландский, заинтересовался русским полиглотом и, дождавшись, пока тот разберется с покупателем, тщательно его допросил. Оказалось, что юношу, а ему тогда только исполнился 21 год, зовут Петром, он сын переводчика посольского приказа (читай – министерства иностранных дел), перекрестившегося в православие польского еврея Павла Шафирова, и он в совершенстве владеет немецким, польским и французским языками. Петр Павлович пришелся Петру Алексеевичу по душе и последний приказал первому назавтра явиться к нему лично «ибо де ты мне надобен». Сообразительному юноше сопутствовал успех. Он довольно быстро из простого переводчика стал настоящим дипломатом, сопровождавшим царя почти во всех его заграничных поездках и выполнявшем весьма сложные дипломатические поручения. Он состоял в торговой миссии, занимавшейся закупкой материалов для создававшегося российского флота, участвовал в переговорах с Данией и Польшей, союз с которыми перед войной со Швецией был для государства стратегически важен, и даже самостоятельно вел переговоры с Польшей на их заключительном этапе. В 1703 году, всего через 12 лет после того, как царь взял его в посольский приказ, он уже стал его руководителем, а к тому времени он уже два года возглавлял почтовое ведомство. Однако, хотя Шафиров и был у Петра Великого на хорошем счету, такой же дружбы, как с Меньшиковым или с Лефортом у них не было. Для царя он всегда был человеком из второго ряда приближения. Что не мешало им общаться вполне по-свойски. Шафиров частенько участвовал в царских попойках, да и в общении с западными дипломатами он часто использовал алкоголь как прием для достижения политических целей. В одном из своих отчетов о встрече с иностранной делегацией в 1706 году он писал царю: «Вчера угощал я их обедом: так были веселы и шумны[28], что и теперь рука дрожит». В 1708 году царь наградил своего выдвиженца тремя сотнями крестьянских дворов «за свои верные и усерднорадетельные к Государю службы; а особливо при бытности Его Величества в чужих краях; также за непрестанное его пребывание в воинских походах от самого начала Шведской войны, равно как и за неусыпные его труды и советы в Государственных Посольских секретных делах», а годом позже, по случаю «Полтавской виктории», он был назначен вице-канцлером. Тогда же Шафирову высочайше был присвоен титул барона. В 1711 году он, после того, как лично Петр I вместе с будущей женой Екатериной попал в турецкое окружение около реки Прут[29], фактически спас страну. Положение было угрожающим, и вполне могло закончиться поражением России не только в войне с турками, но и в Северной войне со Швецией. Раздав на 200 000 рублей взяток, Шафиров добился наиболее благоприятных и вполне приемлемых условий для мирного договора. Но одним из дополнительных условий было то, что сам
