исчезающие фигуры каких-то запоздавших крестьян, которые спешили к церкви; перед ним неподвижно стояло исправительное учреждение. Тут мистер Стирн остановился, снял шляпу и отер себе лоб.
«Подожду пока здесь – сказал он сам себе – негодяи, верно, захотят полюбоваться на свое дело; недаром же я слыхал, что убийцы, совершив преступление, всегда возвращаются на то место, где оставили тело. А здесь в деревне ведь, право, нет никого, кто бы порядочно порадел для пользы сквайра или прихода, – кроме меня одного.»
Лишь только мистер Стирн успел придти к такому мизантропическому заключению, как увидал, что Леонард Ферфильд очень скоро идет из своего дома. Управитель ударил себя по шляпе и величественно подперся правою рукою.
– Эй, ты, сэр, вскричал он, когда Ленни подошел так близко, что мог его слышать: – куда это ты бежишь так?
– Я иду в церковь, сэр.
– Постой, сэр, постой, мистер Ленни. Ты идешь в церковь! Ужь ведь отзвонили, а ты знаешь, как пастор не любит, когда кто приходит поздно и нарушает должное молчание. Ты теперь не должен идти в церковь…
– Отчего же, сэр?
– Я тебе говорю, что ты не должен идти. Ты обязан замечать, как поступают добрые люди. Ты видишь, например, с каким усердием я служу сквайру: ты должен служить ему так же. И так мать твоя пользуется домом и землей за бесценок: вы должны быть благодарны сквайру, Леопард Ферфильд, и заботиться о его пользе. Бедный! у него и так сердце надрывается, глядя на то, что у нас происходит.
Леонард открыл свои добродушные голубые глаза, пока мистер Стирн чувствительно вытирал свои.
– Посмотри на это здание, сказал вдруг Стирн, указывая на колоду: – посмотри на него… Если бы оно могло говорить, что оно сказало бы, Леонард Ферфилд? Отвечай же мне!
– Это было очень нехорошо, что тут наделали, сказал Ленни с важностью. – Матушка была чрезвычайно огорчена, когда услыхала об этом, сегодня утром.
Мистер Стирн. Я думаю, что не без того, если принять в соображение, какой вздор она платит за аренду; (вкрадчиво) а ты не знаешь, кто это сделал, Ленни, а?
Ленни. Нет, сэр, право, не знаю.
Мистер Стирн. Слушай же: тебе ужь нечего ходить в церковь: проповедь, я думаю, кончилась. Ты должен помнить, что я отдал учреждение под твой надзор, на твою личную ответственность, а ты видишь, как ты исполняешь свой долг в отношении к нему. Теперь я придумал….
Мистер Стирн вперил свои глаза в колоду.
– Что вам угодно, сэр? спросил Ленни, начинавший серьёзно бояться.
– Мне ничего не угодно; тут не может быть угодного. На этот раз я тебе прощаю, но вперед прошу держать ухо востро. Теперь ты стой здесь…. нет, вот здесь, у забора, и стереги, не будет ли кто бродить около здания, глазеть на него или смеяться, а я между тем пойду дозором кругом. Я возвращусь перед концом вечерни