ж, – сказал Торндайк, – не станем мешать вам выполнять профессиональные обязанности, когда добрый Барнард собирает смородину на греческих островах. Но заходите к нам снова. Приходите когда хотите и когда закончите работу. Вы нам не помешаете, даже если мы заняты, а после восьми вечера это бывает крайне редко.
Я сердечно поблагодарил доктора Торндайка за гостеприимство и пошел домой по Миддл Темпл Лейн и Эмбаркменту; не слишком прямой маршрут через Феттер Лейн, должен признаться, но наш разговор оживил мой интересе к дому Беллингема и заставил задуматься.
По любопытному разговору, свидетелем которого я стал, было ясно, что дело усложняется. Я не предполагал, что эти два респектабельных джентльмена действительно подозревали друг друга в причастности к исчезновению человека, но их неосторожные, сказанные в гневе слова показывали, что у них возникли такие зловещие предположения – опасное состояние, которое может привести к появлению настоящих подозрений. К тому же обстоятельства дела действительно очень загадочны, что я особенно ясно понял, выслушав анализ моего друга.
От этой проблемы мои мысли не впервые за последние несколько дней перешли к красивой девушке, которая казалась мне верховной жрицей храма загадок в необычном маленьком дворе. Как странно она выглядит на необычном фоне со своими спокойными, холодными, сдержанными манерами! Ее бледное лицо, такое печальное и усталое, ее черные прямые брови и серьезные серые глаза, такие непостижимые, таинственные, пророческие. «Поразительная и выразительная личность, – думал я, – в которой что-то меня привлекает и одновременно отталкивает».
И тут я вспомнил слова Джервиса: «Девушка должна бы находиться в доме, если там находился отец». Ужасная мысль, хотя и высказанная только предположительно, и мое сердце отрицало ее, отрицало с возмущением, которое меня удивило. Хотя эта строгая фигура в черном, хранившаяся в моей памяти, сама подсказывала мысль о чем-то загадочном и таинственном.
Глава 4
Юридические осложнения и шакал
Эти размышления и кружной маршрут с опозданием привели меня к концу Феттер Лейн, где, сменив отвлеченный образ на бодрые манеры занятого профессионала, я быстро пошел вперед и вошел в больницу со сдвинутыми бровями, как будто только что занимался трудным пациентом. Но меня ждала только одна пациентка, и она встретила меня вызывающим фырканьем.
– Значит, вы наконец пришли? – сказала она.
– Вы совершенно правы, мисс Оман, – ответил я, – и вы очень кратко описали этот факт. Что я могу с удовольствием сделать для вас?
– Ничего, – был ее ответ. – Мой врач леди, но я принесла вам письмо от мистера Беллингема. Вот оно.
И она сунула мне в руки конверт.
Я просмотрел записку и узнал, что у моего пациента было несколько тревожных ночей и очень беспокойный день. «Поможете мне лучше спать?» – так заканчивалось послание.
Я ненадолго задумался. Не хочется прописывать