– и опять никого не нашла.
Зато дядя Гриша, кажется, нашел – вон как выставляется перед незнакомой теткой, мастер на все руки, тьфу!
А про Катю и думать забыл…
Григорий и хозяйка квартиры провозились в ванной почти два часа, чем-то гремели, грохотали, переговаривались, иногда сквозь плеск воды доносились взрывы их смеха. Наконец им удалось, кажется, победить строптивый кран, и они появились на пороге комнаты, оба мокрые с ног до головы и вымазанные ржавчиной.
– Спасибо вам, спасибо огромнейшее, вы просто меня спасли, – горячо говорила Григорию женщина. – Вы представляете, я ведь в ЖЭК еще утром позвонила, и до сих пор не изволили появиться. Если бы не вы, я бы просто не знаю что делала.
– Да ну, что вы, Надя, в самом деле, – с деланым смущением отмахивался Григорий, но Катя заметила, что глаза его, похожие на кофейные зерна, так и сияли: рад был понравиться симпатичной тетке.
– Как неудобно получилось… – качала головой Надя. – Боже мой, вы весь мокрый! Я даже не знаю… Может быть… Может быть, я вам дам сейчас что-нибудь переодеться, а вашу одежду – в машинку? Это быстро, у меня с сушкой.
– Да не беспокойтесь вы, – широко улыбался Григорий.
– Но как же… вы же не можете на улицу в таком виде. Пойдемте, кажется, у меня осталось кое-что, что может вам подойти.
В соседней комнате Надя хлопала дверцей шкафа, потом Григорий уходил переодеваться в ванную и наконец объявился снова – в чужих брюках и рубашке.
«Это, наверно, папины вещи», – ревниво подумала Катя.
То, что дядя Гриша облачился в одежду, некогда принадлежавшую ее отцу, показалось ей почему-то отвратительным, противоестественным.
– Ну вот и отлично, – улыбнулась ему Надя. – Я сейчас чаю сделаю, пока ваша одежда постирается.
– Вообще-то мы по делу пришли! – подала, наконец, голос Катя.
Надя обернулась, оглядела девочку. Кажется, она впервые вспомнила о ее существовании.
– Ой, боже мой, да что у меня с головой сегодня, – засмеялась она. – Это все этот проклятый кран. Я же вас даже не спросила, по какому вы вопросу.
– Нам нужен Горчаков Иван Алексеевич, мы к нему приехали. Издалека! – отрывисто бросила Катя.
Надежда почему-то помрачнела, уголки губ дрогнули:
– Так вы к Ване? Понятно. Только дело в том, что он здесь больше не живет. Уже с полгода. Мы… Как это говорится? Разошлись. Не сошлись характерами. А что у вас к нему? Что-то важное?
Катя замерла. А Григорий от ее слов, наоборот, как будто воспрял духом, приосанился и заговорил:
– Тут, видите ли, Надя, какое дело…
Катя и ахнуть не успела, как он уже выложил этой незнакомой Наде всю ее историю. И про мать, и про брата, и про давно потерянного отца, про все их приключения в эти несколько дней. Не упомянул только об объявлении, которое они увидели сегодня в газете. Девочке стало обидно, что такой чуткий и понимающий дядя Гриша вдруг вывалил все ее злоключения какой-то едва знакомой тетке. Она фыркнула и принялась смотреть в сторону.
Надя сняла очки,