папа, я его сейчас же позову. – После этих слов, она взяла в руку лежащий на прилавке переговорный артефакт и, активировав магический прибор, сказала трагическим голосом: – Папенька, меня тут с тобой случайно перепутали. Думают, это я мастер Гольбио. – При этом она задорно посмотрела на меня.
– Вот же стерва, – почти неслышно одними губами произнесла Зулай. Надеюсь, дочь хозяина её не услышала – не хватает бабского конфликта на ровном месте.
– Хорошо, иду, – донеслось из переговорного устройства. – Ты там не очень лютуй, доча, распугаешь клиентуру, кто у нас товар покупать станет. – Последняя фраза явно предназначалась для наших с Зулай ушей. Похоже папенька имел полное представление о шаловливом характере дочурки и, слегка пожурив её, заочно налаживал добрые отношения с вероятными покупателями.
Гольбио Вэрнон оказался жгучим брюнетом лет пятидесяти, худощавого телосложения, на гладко выбритом лице выделяется преогромный шнобель, посеребренная по вискам курчавая шевелюра, все это вместе с хитроватым выражением черных как ночь глаз создало у меня некоторые подозрения о принадлежности ювелира к одной проживающей на Земле очень специфической национальной группе. Появившись за прилавком, он не приступил сразу к разговору, какое-то время молча смотрел на посетителей. Я не удержался от легкой шутки:
– Таки шо, будем делать душевный разговор, или нам отсюда?
– Не беспокойтесь, – разумеется Гольбио Вэрнон не подозревал о существовании славного города Одесса с его веселыми жителями и хохмы моей не оценил в полной мере, но все-таки заулыбался, – добропорядочным и обеспеченным материально клиентам тут всегда рады, если, конечно, их интересуют ОЧЕНЬ красивые вещи для ОЧЕНЬ красивых дам.
После столь незамысловатого рекламного слогана дочь недовольно фыркнула и демонстративно покинула помещение.
– Что это с ней? – моя подруга не удержалась от вопроса.
– Дуется на меня за то, что сегодня заставил стоять у прилавка. А что делать? Подмастерье Купорс прихворнул. Кому-то нужно обслуживать клиентов. А у этой своевольной девчонки кроме гулянок с подружками никаких иных интересов.
Тут из соседнего помещения послышался громкий возмущенный голос:
– Папа, и вовсе никакие не гулянки! Репетиция спектакля у нас сегодня. А ты её срываешь!
– Ладно, Сима, сейчас «сделаем душевный разговор» с людьми, – он весело подмигнул мне своим черным оком, – и я отпущу тебя… но только до обеда. Слышишь?!
– Хорошо, папенька! – радостная девушка пулей влетела в торговый зал, подбежала к отцу и смачно чмокнула его в щеку, после чего так же быстро удалилась.
– Ох уж эти дети, – горестно вздохнул мужчина, устремив взгляд к потолку. После чего тут же взял быка за рога: – Итак, молодые люди, что конкретно вас интересует?
На что я тут же выдал заранее подготовленную речь:
– Уважаемый мастер, обратиться к вам и только к вам нам порекомендовал один добрейшей души человек