Сердце, и я сделаю тебя богом.
Грак’зул засмеялся. Его рука сжала кристалл так, что трещины поползли по поверхности.
– Богов я хоронил и до тебя.
Он бросил Сердце Первого Пламени в пасть Ока. Вселенная взорвалась тишиной. Когда свет погас, Грак’зул стоял на пустой равнине. Башни не было. Сердца – тоже. Лишь пепел кружил в воздухе, слагаясь в узор, похожий на спираль. А где-то в глубине, за гранью реальности, завыл рог. На этот раз звук исходил от него самого. Равнина Забытых Имён раскинулась под пепельным небом, где вместо звёзд мерцали трещины, словно разбитое зеркало богов. Грак’зул шёл, но его шаги замедлялись, будто сама земля тянула его вниз, обвивая лодыжки невидимыми щупальцами. Его доспехи, некогда блестящие от лавы и крови, теперь покрылись коркой чёрной пыли, а череп у пояса молчал, будто уснул навсегда. Он остановился у Озера Слепых Отражений. Вода здесь была густой, как ртуть, и не отражала ничего, кроме пятен тусклого света. Грак’зул сбросил плащ, обнажив тело, иссечённое шрамами, которые теперь казались ему чужими. Мускулы дрожали от усталости, а в груди пульсировала пустота – не голод, не жажда, а нечто глубже, словно кто-то выжег сердцевину его воли. Разведя костёр из сухих корешков, похожих на скрюченные пальцы, он сел, уставившись на пламя. Огонь трещал, выплёвывая искры, которые превращались в крошечные лики – смеющиеся, плачущие, зовущие. Грак’зул попытался вспомнить, зачем он здесь. В памяти всплывали обрывки: демон с крыльями из лжи, кристалл, выжигающий душу, имя… чьё-то имя, которое он больше не мог произнести.
– Кто… я.… – его голос прозвучал хрипло, будто ржавые петли.
Из сумки он достал Клык Первой Крови – трофей, взятый из черепа вождя клана Чёрного Ветра. Когда-то этот клык значил всё: славу, месть, клятву. Теперь он был просто куском кости, холодным и безмолвным. Грак’зул сжал его в кулаке, но боль не принесла ответа. Ночью к костру подкралось Существо Без Тени. Оно было похоже на человека, если человека растянуть, скрутить и вывернуть кожу наизнанку. Его рот, лишённый губ, шептал:
– Ты теряешь себя. Отдайся… и забвение станет милостью.
Грак’зул метнул в него горящее полено. Существо рассыпалось, превратившись в рой мух, которые слились с тьмой. Он лёг на спину, глядя в небо. Трещины мерцали, складываясь в узоры, которые он когда-то мог прочесть. Теперь они были просто линиями. Красивыми. Бессмысленными.
– Зачем? – спросил он звёздам, но те молчали.
Во сне он увидел Сад Мёртвых Цветов. Каждый бутон был лицом: его мать, братья, враги. Они пели без голоса, а корни цветов оплетали его тело, впиваясь в шрамы. В центре сада стоял трон из пепла, и на нём сидел… он сам, но с глазами, как угольные ямы.
«– Ты забыл, потому что боишься вспомнить», – сказал двойник, и пепел с трона пополз к Грак’зулу, затягивая его в воронку.
Он проснулся с криком. Костёр погас, а по коже ползли Черви Забвения – полупрозрачные твари, пожирающие воспоминания. Грак’зул сжёг их пламенем из руны на ладони, но часть