продуктами, и привезут какие скажешь, из твоих шмоток. Что-нибудь еще?… Я спрашиваю – что-нибудь еще?
Встретив жесткий мужской взгляд, девушка тихо произнесла:
– Спасибо за подарок, Седой! – и отвернулась к стене.
Глава 8
Олина логос, дентра пелиниум.
Лентис матеас, торос кинас…
Слова древнего, почти забытого даже на Таниэлле языка, звучали абсолютно неуместно здесь – в невообразимо далеком мире, в чужом жилище, столь непохожем на привычные для мага укромные помещения храмов. Ланг не мог знать, как поведет себя Кристалл, возможно, уже «впитавший» в себя сотни, тысячи «касаний» этого чуждого ему мира.
Понятие «излучение», оставалось для Ланга абстракцией, но он знал, что Кристалл, как и любой другой достаточно сильный амулет, способен «соприкасаться» со всем, что попадает в поле его воздействия. И если у мага было достаточно сил, он мог войти с амулетом в контакт, и «считать» накопленную им информацию.
Казалось бы ему, хозяину Лазурного Кристалла, сделать это намного проще, чем любому другому, пусть даже и более сильному магу. Но… Здесь, было одно «но». Если он по каким-либо причинам не справиться, амулет может навсегда выйти из повиновения. А это – позор, клеймо на всю жизнь, пятно не только на себя, но и на Наставника, потратившего свои силы и время, на воспитание никчемного неудачника…
Алекомо кабита трантис,
Мира таземус турас!
Прошептав последнюю строчку (все заклинание произносилось вполголоса, а самые важные слова, Ланг скорее «обозначал», чем «озвучивал»), маг непроизвольно закрыл веки и изо всех сил сжал кулаки.
Несколько бесконечно долгих мгновений, абсолютно ничего не происходило.
Затем юноша почувствовал, как от Кристалла, по-прежнему лежащего у него на груди, упругими толчками растекаются волны испепеляющего жара, сменяющиеся непереносимым холодом. Несколько мгновений всевозрастающей пытки – и он перестал ощущать их, слившись с Кристаллом в единое целое.
Есть! Свершилось!
Лишь однажды, в присутствии своего Учителя, надежно укрытый от посторонних взоров каменной толщей Храма, Нуэльсин смог успешно выполнить, этот «урок». Но та попытка, даже окончись она неудачей, не шла в зачет, а лишь подводила итог, одному из этапов обучения. Да и Кристалл, был тогда слабее – намного слабее.
Теперь же, все было иначе. Юноше понадобились все его силы, чтобы удержать разбуженную, бешено рвущуюся наружу, мощь. Зато когда это удалось, он получил удивительные, воистину фантастические способности…
«… Так вот почему она запинается, называя меня Михаилом! Узнала подлинное имя! А вот мне пока неведомо, как тебя зовут в действительности, многоуважаемая Анжелика! Ясно одно – кто-то еще скрывается за твоей юной, гибкой спиной…»
Когда память Кристалла воспроизвела Лангу его ночные откровения, он настолько расстроился, что чуть не утратил контроля, над процессом слияния.
«Мальчишка! Вислоухий сизар! Лупар, только что вылупившийся, из яйца!