у Бегриев только ненависть. Глава семьи князь Сегий напомнил императору Мельседею, что он должен был жениться на правильной женщине. И если не сделает этого, то Бегрийская знать и дружные с ней семьи не простят этого. Мой отец долго сопротивлялся этому. Он взял вторую жену – Интаис Бегрию, когда мне было семь. Через год она родила моего брата. А ещё через год он приказал арестовать свою первую жену, императрицу Нинэю Приан-антеру за преступление против веры и казнил её. Тебе всё ещё интересно?
– Боги… – вздохнула Элюзаль. – Ты думаешь, что история семьи моего любимого не интересна мне? Не смей так думать!
– Не смею, госпожа, – улыбнулся Нардэн. – Для Бегриев, я сын не только рода Мезамероса, но и рода Приан-антера. А они враждовали ещё до того, как Мармагон прекратил распри эгрессеров. Приан-антеры были вен-ваимами все до единого. За что и поплатились так же все до единого.
Элюзаль вздрогнула, поняв сказанное принцем.
– Бегрии приняли учение Мармагона без возражений, – мрачно произнёс Нардэн. – Им понравилась то, что он предложил. Сделать людей, коих так много в наших землях, рабами и пищей. Представь, Элюзаль, степень их ненависти ко мне. Эгрессеры, последователи учения Мармагона вынуждены были терпеть мою мать – Нинею Приан-антеру, зная, что она происходит из рода староверов, а после её долгожданной для них смерти – остался я.
Принц невольно засмеялся:
– Я так много времени провёл среди них и чувствовал эту ненависть. Она взлетела до небес, когда родился Обран, а император Мезамерос не потрудился объявить его наследным принцем. Сказал: что наследник уже есть, и пересматривать решение он не будет.
Элюзаль удивилась этим словам. Она, конечно, своими глазами видела, что Мельседей предан Нардэну, и сейчас это показалось ещё более странным. Император отчаянно жесток со своим старшим сыном, но и потакает безгранично. Как такое возможно? А теперь из слов принца получается, что отец защитил его от нападок знати. Но зато потом многое сделал для того, чтобы сын возненавидел его.
– Не все знатные семьи спокойно приняли решение моего отца, – сказал Нардэн. – Бегрии выразили своё возмущение более всех, но… учение Мезамероса уже устоялось, империя стала их угодьями и Мельседей щедрым правителем, ублажающим знать, а дочь Бегриев императрицей. Мой отец дал выбор: заткните рты, примите моё решение и тогда живите вдоволь, питаясь и наслаждаясь всеми удовольствиями, какими захотите, либо… будете уничтожены.
– И все замолчали, – поняла Элюзаль.
– Да, – подтвердил Нардэн. – Но ненависть ко мне осталась и, будучи запертой, росла ещё сильней. В моём детстве со мной всегда была охрана. Отец знал, что рано или поздно мне попытаются навредить. Но мне удалось на время обмануть Бегрийскую знать тем, что я отказался от питания.
Девушка взглянула на принца с явным вопросом.
– Это принесло им радость, – объяснил Нардэн. – Наследный принц отверг питание эгрессера и если будет в этом достаточно упрям, то умрёт в тридцать лет. Представляешь, как загорелась их надежда? Ведь я сам убью