Стихотворения. Захар Буринский

годарят судьбе!

      Приди, бессмертная, в сей день, для нас священный[1];

      Теперь усердие внимает лишь тебе.

      Сопутствуй истине, пусть глас ее нельстивый,

      Соединясь с твоим, монарха воспоет –

      И скажет, как теперь россияне счастливы,

      Как музам Александр блаженный век дает!

      Всегда, во всех странах горел огонь небесный –

      Душа Поэзии – и смертных согревал;

      Всегда, во всех странах сын песни вдохновенный

      На лире золотой и трогал, и пленял,

      Как сердце и душа стремились в нем к свободе

      Восторга на крилах отца и бога петь,

      Когда он кроток, благ является в природе,

      И жизнь, и красоту творению дает!

      Где тучи вечные нависли над снегами,

      Где в гробе красоты всегда природа спит –

      И там Поэзия является с цветами,

      И там огонь ее в груди людей горит,

      И движет струны лир. Так в острове туманов[2]

      Фингалов мрачный сын[3] героев воспевал;

      Так житель Холмогор[4], стремясь вослед Пиндаров,

      Из недра вечных льдов гармонию воззвал!

      Как тысячи светил на тверди запылали –

      Огонь Поэзии для смертных возгорел;

      Народы родились, и грады расцветали –

      И луч Поэзии льды полюсны согрел.

      Тогда, как человек с другими съединился

      И царства возросли под сводами небес,

      Язык божественный ее обогатился,

      Соделался тогда источником чудес;

      Тогда Филиппов сын[5], по гласу Тимофея,

      От ног Таисиных спешил на брань лететь;

      Родились Пиндары, Гомеры и Орфеи –

      И звери дикие ходили им вослед!

      Кто мог предметы все Поэзии исчислить

      И языку ее круг тесный начертить? –

      Поэзия везде! – и кто дерзнул помыслить,

      В жилище облаков орла остановить?

      Ее пределы там, где кончится вселенна;

      Великий путь – земля, моря и небеса.

      Парил Бард Севера по тверди вдохновенной

      И на Атлантовых не опочил хребтах.

      И сколь различен вид чудесныя природы,

      Различен столько вид Поэзии самой;

      Поэзия была богиней всех народов

      И не потушит ввек бессмертный факел свой!

      Какую чудную увидим мы картину,

      Когда история покажет ряд веков,

      Как в недрах дикия и мертвыя пустыни

      Ручей, виющийся едва среди песков,

      Далёко по полям хребет свой расстилает,

      Жизнь, изобилие египтянам дает;

      И как из семени дуб гордый изникает,

      Так и Поэзия в пути своем идет.

      Родился человек – и в сладком восхищеньи,

      В сердечной простоте природу прославлял;

      Изображал потом свой ужас, изумленье,

      Когда из черных туч огонь над ним пылал,

      Как горы крепкие в сердцах своих стенали

      И океан кипел, ревущий в берегах.

      Поэты мудрые на арфах подражали

      Глаголам Вышнего, как Он вещал в громах,

      И в кротких зефирах, и в стоне ветров ярых,

      И в трелях соловья, в журчаньи светлых вод,

      И в шепоте дерев, и в бурных водопадах

      Звучали струны их: велик, велик господь!

      Раздались песни Муз, – и счастье с кротким миром,

      С улыбкой жизненной слетели к нам в поля.

      Дары благие их посыпалися с лиры,