хотят мне помешать. Любыми методами. Лю-бы-ми… Поэтому мне надо, чтоб нас некоторое время не могли найти. Не знали, где мы… Поэтому я пришёл к тебе.
Мужичок белеет прям на глазах. Понимаю, тебе уже страшно, ты тут вообще никто. Почитай любой тебя сильнее, даже в твоей касте. А значит и пресловутые враги… Ну ничего, сейчас я подслащу пилюлю.
– Если ты поможешь мне. Мне и моему… – на миг оборачиваюсь на сидящего памятником Каналоа, – другу… – при слове «друг» монумент всё же незаметно, но вздрогнул, – тогда и твоя жизнь резко перемениться… к лучшему… – я начинаю неотрывно вглядываться в глаза собеседника, – только подумай, какая станет твоя жизнь! Ты сможешь построить себе новый дом, большой и… крепкий… – Ага! Угадал. Вон как лицо изменилось! – Ты сможешь дать сыну достойное наследство… – Хм, и с этим в точку. – И ты. Никогда больше. Не будешь голодать.
Оп-па! А мужичок-то поплыл! Вон как взгляд затуманился. Уже увидел себя в новом доме, а на столе перед собой… Что? Я не знаю, о чём он может мечтать. Просяные лепёшки? Печёная рыба? Думаю, для него даже батат в достатке – и то хорошо.
– В общем так, Фефуй… – небольшая пауза, прямой взгляд в глаза, – у тебя, после этого разговора есть два пути… – пауза. Пусть проникнется. – Ты можешь помочь нашим врагам нас найти… – говорю с как можно более безразличным видом. Пусть видит, что для меня это ерунда. – Вот только не советую со мной… с нами, ссорится. Меня ведь уже пытались убить… Безуспешно. А вот кое-кто лишился при этом… уха.
При этом я лёгким движением вытаскиваю из наголенных ножен кинжал… и как будто промежду прочим начинаю чистить ногти. Сижу я перед родителями Инины по-турецки, голени почти лежат на полу, поэтому для них это словно жест фокусника: только что были пустые руки, и вдруг – оружие!
Вижу, как расширяются от ужаса глаза обоих взрослых. Замечаю, как взгляды смещаются куда-то вбок, поворачиваюсь и отмечаю что и Каналоа достал откуда-то бечёвку с нанизанными на неё ушами – а ушей у нас накопилось порядочно – и с независимым видом крутит её на пальце, в стиле таксистов из моего прошлого.
Зачёт, приятель! Заработал поощрение с занесением!
Ну что ж, надо заканчивать с вербовочными беседами. Не мой это профиль, не мой.
– Второй путь, ты нам помогаешь… При этом, – я чуть откидываюсь, развожу руки и пожимаю плечами, – ты, вообще ничем не рискуешь. Ведь не ты враг этих плохих людей! Зато… – наклоняюсь к отцу Инины и говорю как можно проникновеннее, – ты сможешь очень хорошо на этом… приподняться, – не знаю, в ходу ли тут такой термин, но думаю, мужик понимает о чём я. – Я уже говорил: новый дом, хорошая одежда… – да, а то у вас дочка на выданье, а носит какую-то дерюгу, – хорошая еда… Много еды…
Мужичка попускает. А при слове «еда» и у него начинают светиться глаза. Понимаю. Вот твой рычажок, приятель. Делаю вид, что мысль только что пришла в голову.
– Кстати! – хмыкаю. – А зачем нам ждать? В смысле, пока у меня выйдет… ну то, что задумал. А знаешь что? – сидел бы ближе, хлопнул бы его по плечу, – А давай я прям с завтрашнего дня, начну снабжать тебя… всяким