Портрет Императора. Владимир Сергеевич Пикалов

к живописному уралюну. Молодой опцион расположился на тростниковом коврике. Он не мог долго сидеть на коленях как это делают восточные народы, поэтому изволил наблюдать за художницей полулежа. Конечно, так не было принято и считалось неприличным, но во дворе его могли заметить разве что брат и родители Евико, которые уже привыкли к чужеземцу, как и многие жители деревни.

      – Евико, – начал Амбус. – А ты вообще хочешь стать придворным художником?

      Девушка сделала вид, что не услышала его, но Амбус заметил, что рука ее дрогнула.

      – Я же вижу, что хочешь. Ну же, скажи, не таись. Мне-то ты можешь доверять.

      Она помедлила, фыркнула и чуть-чуть повернула голову в сторону опциона.

      – Да, очень хочу. А если честно, то это моя мечта. Я хочу, чтобы мне сказали, что то, чем я занимаюсь, у меня хорошо выходит, чтобы мать не твердила изо дня в день, что надо искать мужа. Я прекрасно понимаю, что пока меня не признают как человека, я буду всего лишь второстепенным героем, что готовит, убирает и трудится по хозяйству. Нет, я от этого не отказываюсь. Домашняя возня отвлекает и дает время для того, чтобы поразмыслить, вдохновиться, даже теми же чашками на столе или мешком зерна, что просыпался и наклонился. Даже маленькая мышка с зернышком в лапках умиляет меня и заставляет как можно точнее запечатлеть сей образ в глазах, чтобы потом воплотить его.

      – Ты рассказываешь так вдохновенно, с чувством. Слушай, я уверен, что у тебя, Евико, все получится.

      – А я нет, – девушка опустила вниз глаза. – Наша Империя славится тем, что ее основа зиждется на традициях, древних как сам мир. Меня даже и в столицу не пустят, не то, чтобы вообще дать мне возможность убедить двор в моем таланте.