ожидании кареты мальчик рассказал Виктории историю всей своей жизни: про мать, которая совсем его не замечает, так как постоянно занята домашними делами и младшими детьми; про отца, который сутками работает в поле, а домой приходит такой уставший, что, поев, сразу засыпает, а рано утром снова уходит в поле; про соседских мальчишек и даже про девочку, которая ему очень нравится. Также от него Викки узнала, что находилась в Грансфилде. Это название Виктория встречала в бумагах, найденных в сейфе, но точно не могла вспомнить, с чем оно связано. Рассказ мальчика мог продолжаться еще долго, если бы не почтовая карета, которая действительно подъехала по истечении получаса.
Извозчик даже не обратил внимания на странный вид Виктории и полное отсутствие багажа, он лишь попросил ее поскорее забраться в карету, так как очень спешил. Дилижанс тронулся, а мальчик еще долго бежал за ним и махал рукой на прощание.
Карета шла относительно быстро. Несмотря на ужасные дороги, скорость передвижения, пожалуй, достигала восьми миль в час. Через два часа была первая остановка. Извозчик и далее продолжал останавливаться через каждые два часа, чтобы сменить лошадей. На одной из остановок Виктория поинтересовалась:
– А как далеко еще до Лондона?
– Порядка ста двадцати миль, – ответил извозчик. – Завтра к обеду уже будете в Лондоне.
В дороге Викки полностью погрузилась в свои раздумья и только изредка поглядывала в окошко, любуясь живописными видами. Так же ее мысли прерывали регулярные подъемы в гору, поскольку приходилось выходить из кареты, чтобы не перегружать лошадей. На протяжении всего дня то и дело на остановках менялись ее попутчики. Все ехали, как правило, недалеко, миль десять – пятнадцать. Особое внимание девушки привлекла молодая пара. Из разговора Виктория поняла, что они направлялись к родственникам парня, предварительно уведомив их о своем приезде. Девушка очень волновалась, то и дело сетовала на нынешнюю почту и нерасторопность извозчиков.
– А ты знаешь, – говорила она, обращаясь к своему попутчику, – что в былые времена за не доставленную вовремя почту можно было даже лишиться жизни. Вот, например, в конце шестнадцатого века, во времена правления Елизаветы Первой, на письмах изображали одну или несколько виселиц, а иногда даже изображали повешенного и подписывали «Спеши, гонец, спеши!» или «Спеши ради жизни». Такие письма назывались висельными, и их доставка требовала особой срочности. Говорят, однажды было послано такое письмо, в нем сообщалось о помиловании. Гонец по ошибке завез его в другой город с таким же названием, за что был сурово наказан. Поэтому изображение виселицы на послании было не случайным.
– Вот уж дикие были времена! – лишь возмутился парень.
Вскоре пара вышла, и несколько перегонов Викки ехала одна. На удивление, она совсем не испытывала голода, что даже радовало. Виктория ужасно боялась заходить в таверны, где они останавливались, и почти не выходила из кареты.
Ближе к вечеру она порядком устала. Поначалу интригующая поездка в карете теперь превратилась в изнурительное