потерял свою волчью сущность… Преступников среди студентов тоже не было, как и среди преподавателей. По крайней мере, пока неизвестно. И никаких крупных преступлений не совершалось… До сегодняшнего покушения на меня. Тогда что? Что задумал этот неизвестный? Неужели кто-то из преподавателей? Студенту вряд ли под силу провернуть такое. Даже с водой все не так уж и просто провернуть… Повернулась к прикроватной тумбе из светлого дерева. На ней, как и всегда стояла бутылка этой воды и стакан. Сердце тут же пропустило удар. Похоже, теперь эта вода не будет вызывать у меня прежнего восторга. Она теперь и в глотку не полезет. Поперек горла встанет. Ладно. Об этом позже. Надо ждать результатов анализов. Узнать, что накопают ищейки и попытаться вычислить того урода, который едва ли не отправил меня на тот свет. Теперь из-за него еще и перед Виллом буду чувствовать долг. Еще и эта ярмарка на носу… Надеюсь, мама не посчитает, что можно обвинить меня в испорченном ужине, и не исполнит свою угрозу про ритуальные брачные наряды. Нет, мама своих детей любит, хоть иногда и грозится прибить. Значит, надо готовиться к ярмарке. И искать злодея.
– Ну нет, мама, – замахала руками и даже попятилась. –Ты смеешься надо мной, мам? – с мольбой проговорила я.
– Это прекрасное платье для твоей первой ярмарки, – мама чуть повысила тон и скрестила руки на груди. И вроде ничего не изменилось, но все говорило о том, что моя реакция маме очень не понравилась. – Оно тебе прекрасно подойдет.
– Ма-ам, а ты уверена, что ты сейчас обо мне? – чуть подалась вперед и подняла брови. Подошла к висящему на манекене платью и двумя пальцами приподняла длинный рукав. – Рюши, мам? Серьезно? А вот это что? – начала приподнимать юбки. Одну за одной. Нет, они, конечно, были легкими, полупрозрачными, но сколько их было… Шесть слоев? – Ты смерти моей хочешь? Если я не сверну себе шею, запутавшись в юбках, то от стыда сдохну. Это же наряд девочки-одуванчика. Принцесски на выданье. Ты когда последний раз видела меня в чем-то с рюшами? Ммм? А вот эта шляпка? Ты правда считаешь, что вот эта крупная белая роза на ней подойдет твоей дочери? Мам, миленькая, любимая моя, самая моя лучшая, – сложила руки в умоляющем жесте, – я знаю, что ты мечтала о том, что твоя дочь будет красивейшем цветком в этом рассаднике… Ой, – осеклась под маминым грозным взглядом, – в этом цветущем саду, я хотела сказать, хотела вырастить трепетную принцессу, но, блин, мам! Ну что выросло, то выросло, претензии-то папе с Киром надо предъявлять. На мне синяки были чаще, чем рюши. Да и вообще, ты же знаешь, я штаны люблю, а не вот это вот все с рюшами и восемью юбками.
– Шестью!
– Ладно, шестью, – выдохнула я, – это перебор. Прости, мам. Я уже давно не ребенок, чтобы меня наряжать, как куклу. Я выбрала себе наряд уже.
– Никаких брюк, – рыкнула мама.
– Что ты? Нет, конечно, – замотала я головой. По правде говоря, была мысль о брючном костюме, но меня бы мама на ленточки бы порвала, пришлось отказаться от этой идеи. – Платье, мам. Честное