начал играться с ней, показывая разные трюки с муляжным ножом, которым его научил Максим. Он слегка подбросил муляж вверх, при этом сделав вращательное движение кисти в противоположном направлении от лезвия и обхватил его за рукоятку. Артём специально отвлекал Катю, пока его брат общается с милой по его мнению девушкой. Его терзала призрачная надежда, что брат хотя бы в постапокалипсисе заведёт себе девушку.
София наблюдала за сестрой, но маска Максима постоянно цепляла её взгляд. Она старалась не обращать внимания – у каждого свои привычки и заморочки, но ей было дико интересно, и, не выдержав силы своего любопытства, она всё-таки спросила у Максима:
– Почему ты всё время в этой маске?
– Загар лица не хочу получить, – резко бросил Максим.
София пнула мелкий камешек под ногами.
– Ну-у, а если серьёзно?
– Если серьёзно, то друг подарил, очень давно.
София скрестила руки на груди.
– Понятно, но почему ты её носишь, не снимая?
Максим встал боком, не желая продолжать беседу.
– Не обижайся, но об этом я не хочу говорить, – грубо ответил он.
– Прости, если я лезу не в своё дело.
– Всё нормально. Просто не хочу говорить об этом.
– Вирус?
Максим вновь повернулся к ней.
– Нет. Он многое сделал для меня, больше, чем кто-либо. Она уже стала частью меня, в каком-то смысле, – произнёс он, показывая пальцем на маску. – Ну, а что у вас за история?
– Оу… ну-у… отец Кати забрал меня из приюта. Честно, я была довольно скверным ребёнком с хреновым характером. Но он увидел во мне что-то, точнее, я так думаю. Не знаю. У Кати были проблемы со слухом – какие-то врождённые заболевания. Врач сказал, что это из-за того, что мать Кати употребляла алкоголь во время беременности. Он порекомендовал операцию, и что-то пошло не так… короче, теперь она глухонемая, но прекрасно читает по губам.
– Кошмар. Несправедливо, – сказал Максим.
– В мире полно несправедливости.
– Несправедливо, что в столь юном возрасте она столкнулась с таким количеством бед. Слух, голос, теперь выживание в этом аду. Это слишком много для сознания ребёнка.
– Такова жизнь. Мы над ней не властны, – разводя руками, отвечала София.
– Соглашусь. Погоди… ты сказала, тебя удочерили? Получается, Катя…
– Да. Катя не родная моя сестра, – ответила она, снимая очки и положив их в карман куртки. – Но я обещала себе, что позабочусь о ней. Со временем мы действительно породнились. Потом её… то есть… наш отец скончался от вируса.
– Ясно.
Они отвлеклись от беседы, наблюдая за Катей, которая игралась с муляжным ножом, проворачивая и подбрасывая его, стараясь повторить те трюки, которые видела и которые Артём ей показал. Радостно она попросила нож подбросить как можно выше, ей казалось, что он застыл в небе, но через секунду начался его стремительный падение. Катя вытянула руки перед собой, ладонями вверх, пытаясь подстроиться под траекторию. Муляж отскочил от её рук и упал на землю.
– София, давно