её собой, внимательно посмотрел в глаза. Как такового страха, к удивлению, не уловил. Вот зажатость и стеснение, да. Но не страх. Ну ещё явный протест прослеживался. Но это поправимо. Спесь с любой сбить можно. Как и корону, если сильно жмёт.
Не любитель я лобызаться, но сейчас сделал исключение, как и на свадьбе.
Буквально вгрызся ей в рот. Олеся в ответ, глухо застонала.
Долго упиралась, не желая отвечать. Но в какой-то момент сдалась. Совсем робко коснулась своим язычком моих губ. А меня это только подстёгивало. Азарт, если не сломать, то тупо переломить.
Никогда не любил девственниц. Возни с ними больше чем кайфа. Куда проще натягивать опытную, чем думать, как быть более аккуратным. Аккуратность и я, в контексте секса, антонимы. Но её я хотел до ломоты в яйцах. Именно сейчас. Вставляла мне её непокорность. Ну и злила тоже.
Пока пытался немного расслабить девчонку, ввёл в неё два пальца. Пиздец узкая. Хотя чего я хотел? Чтоб от одного минета она перестала быть целкой?
Олеся попыталась свести бёдра. Но, куда ей со мной тягаться, если я уже пру как тяжеловоз на полном ходу.
Что радовало, так это то, что она обильно текла. Херня это всё, что тело может отдельно от мозга существовать. Раз возбуждается, значит, хочет. Просто сама себе в этом признаваться не желает.
Ласкал её пальцами, прикусывал поочерёдно соски, зализывая после языком. Не особо нежно. Скорее, даже грубо. Ну, уж как мне нравится.
Самого уже ломало войти в неё и попробовать членом. Поэтому, когда понял, что она максимально расслаблена, приставил член к узкому входу, уперевшись в него головкой. Хватит оттягивать неизбежное. Переживёт.
– Дыши глубоко. – чуть ли не рыча сказал, сквозь плотно стиснутые челюсти.
Резкий толчок и комната наполнилась криком. Звонким и надрывным. Чтоб не так лупило по барабанным перепонкам, заткнул ей рот поцелуем.
Мычала мне в рот, лупя кулачками по спине. А у меня и без того, разве что пар из ушей не валит. Сдавливает член как тисками. Узкая, мокрая, горячая. Хотелось двигаться, беря своё. Она та, на кого я имею право по всем фронтам.
Но терпеливо ждал, пока она немного расслабится и боль притупится.
– Больно. – промычала мне в губы.
– Меньше трепыхайся и больно не будет. – сказал, оттягивая зубами нижнюю губу.
Дура так накалялась, будто член вытолкнуть из себя пыталась. Только я тут уже застолбился.
– Ненавижу тебя. Ты мне омерзителен. – снова удары по спине и плечам. Голос сиплый, глухой. Зато глазами искры мечет.
– Я вижу. Настолько, что течёшь подо мной. – не потрудился подавить усмешку.
– Это просто физиология. – коза упрямая. Физиология у неё.
– Физиология. Которая работает вкупе с мозгом. Не обманывайся. Ты хочешь. Прими это и станет легче.
За всеми этими препирательствами она не заметила, как расслабилась. Зато заметил и почувствовал я. Что дало зелёный свет.
Начал двигаться, внимательно считывая каждую её реакцию. Глаза округлились, дыхание сбилось.
Но,