друг с другом спортивными и иными навыками – тягали железо, делали упражнения с цепями по система силача Александра Засса, боксировали, боролись, бились в полный контакт по рукопашке и даже пытались практиковать кое-что из йоги. С ранней весны, а в Бурятии очень солнечно, даже зимой, ходили полуголые вне службы, а деды – отслужившие полтора года, по традиции нашей "точки" брились наголо до самого дембеля.
И вот представьте себе эпическую картину. Идёт по летней тайге лысый и загорелый до черноты детина, в лопающейся от налившихся кровью мышщ гимнастерке и жутко матерясь, тащит в руках по очереди, на плечах, и даже на голове, как восточная женщина кувшин, и также периодически пытается скатывать вниз под сопку тяжеленную гирю.
Когда я пришёл на КПП, злой как чёрт, весь мокрый, хоть выжимай, с краснокоричневой от загара и прилива крови мордой, с двухпудовой гирей в руке и доложил дежурному, что прибыл с "точки" ложиться в санчасть, весь наряд загнулся от хохота и долго не мог прийти в себя, всё ещё подхихикивая и всхлипывая. Старший наряда оказался нормальным парнем и посоветовал мне пробираться в санчасть вдоль забора, подальше от офицерских глаз и даже отрядил одного бойца меня сопроводить и помочь тащить гирю на палке.
Вадик хохотал дольше бойцов на КПП и по достоинству оценил мой марш-бросок с гирей. Десять дней в тишине и прохладе, книги, тренировки и общение с Вадиком, отличное питание (Вадик так себя поставил в части, что повара готовили ему отдельно и приносили кушанья прямо в санчасть), самоходы за забор и другие незатейливые солдатские развлечения стали для меня достойной наградой…за мой "подвиг".
Карма
Начальник группы ФСО охраняющей Самого, с утра очень нервничал. Жена всю ночь будила его криками – ей снились кошмары. Да и сам он чувствовал всей своей служилой задницей что-то неладное! Чуйка, как говорят бандиты, у полковника Проскурина всегда работала отлично. С глухим стоном он поднялся с постели и нащупав ногами тапки поплёлся в ванную. Жена что-то сонно пробормотала ему вслед и снова захрапела. Хрен ли ей? – будет дрыхнуть до обеда!
В ванной, он долго и сегодня как-то особенно пристально разглядывал свое лицо с синими кругами под глазами. Ни с того ни с сего вдруг вспомнилось убийство Ненцова. К покойному полковник испытывал симпатию, но никогда ни словом ни делом не проявлял ее. Ведь это был личный враг Самого и убитый по его приказу. Об этом Проскурин знал, как и еще несколько службистов приближенных к высшему руководству.
Тщательно выбривая лицо, Проскурин вдруг ощутил такой приступ тоски, что ему захотелось завыть на весь дом. Дальнейшее бритьё и обычные утренние процедуры дались ему с трудом. Он буквально заставлял себя делать каждое движение. Не помог даже обычно бодрящий контрастный душ. По дороге на кухню, Проскурин остановился у бара и набулькал себе граммов 150 «Курвуазье». Выпив дорогой коньяк залпом и чувствуя, как тот теплой волной влился