отпрыгнул назад в полном ужасе.
– О боги… – испуганно произнес эльф, когда увидел свои сапоги, измазанные непонятной гнойной жидкостью.
Он хотел предостеречь своих соратников, но, оглядевшись, понял, что опоздал. Никто из них не заметил, как сошел с кашеобразного грунта в багровые нарывы, знакомые им еще со времен общей миссии. Гнилая роща разрослась до самого Френзиса, и теперь путь четверки пролегал по живой, воспаленной, покрытой язвами плоти.
– Возможно, мы все уже заражены… – Темный маг обреченно вздохнул, закрыв глаза.
– Не раскидывайся раньше времени предположениями, – попыталась успокоить его Неамара. – Чтобы эта болезнь поразила, кожа должна быть открытой.
Эльф опустил взгляд на обувь горгоны. Сандалия колдуньи разорвала, казалось, самый крупный во всех блудных угодьях гноеродный мешок, наполненный творожистым содержимым.
– Да… – Лицо демонессы одновременно выразило сочувствие и отвращение. – Это все значительно усложняет. Я и забыла, какую непрактичную обувь носят змееродные. Ты можешь на это как-то повлиять?
Маг не верил, что сможет чем-то помочь Шиве, но обратился с просьбой об исцелении к своему посоху. Его навершие никак не откликнулось, Америус беспомощно помотал головой.
– Твои целительные навыки тут бессильны, – сказал ангел, положив руку на плечо некроманта. Он излучал безмятежный покой, который будто передался эльфу.
– Когда же эта напасть успела так разрастись? – с ужасом озиралась по сторонам демонесса. – Нам это даже никак не обойти.
– Поздно искать обход. Мы в этом уже по уши погрязли. – Находясь в отчаянном положении, Шива смело тронулась с места первой, увлекая за собой остальных.
Склизкая земля, покрытая буграми разных размеров и степеней созревания, будто дышала. Наросты взбухали, наливались кровью, объединялись с другими нарывами. Пузыри взрывались под ногами, выпуская наружу дурно пахнущую жижу. Америус не выдержал. Его лицо покрылось испариной, рвота подступила к горлу, съеденный завтрак выплеснулся. Воины остановились, позволив магу полностью опорожнить желудок. Хоть они и отвернулись, рвотные позывы передались им, как вирус. Они боролись с ними до выступающих из глаз слез, поэтому к малоприятному занятию Америуса никто не присоединился.
– Простите, – повернулся к ним маг, лицо которого было зеленовато-белым. – Мне очень стыдно… Поражаюсь вашей выдержке. – Америус вытер рот тыльной стороной ладони. – Веду себя как слабак.
– Сложные условия жизни закаляют, а ты в них никогда и не был. Еще бы… – шикнула Горгона. – Переродился в алчной рубашке, да и рос как тепличное растение.
Вместо того чтобы сказать что-то резкое в ответ или просто обидеться, Америус усмехнулся удачному сравнению, сразу вспомнив магический купол над Тельвейс-Ан-Тиром. «А ведь и правда, самая настоящая теплица…»
– Справиться с тошнотой может почти каждый, а вот иметь такую силу сострадания, которая вернула нас всех обратно к жизни, может только Америус, – напомнила демонесса чересчур