Я честно ответил на них, а он предложил мне последовать за ним. Сказал, что такие, как я, позарез нужны там, куда он направляется. Я, недолго думая, согласился. И вот я здесь, – эльф широко развел руками. – Думал, что найду тут временный заработок, а обрел смысл существования.
– А Шива?
– Шива оказалась тут задолго до моего прихода, – коротко, не вдаваясь в подробности, ответил Америус. Легкая улыбка промелькнула на его тонких губах. – Удивительно, как судьба играет с нами. Вновь переплетает наши жизненные нити. Мы снова оказались в одной лодке.
– Это мы еще посмотрим, – едва слышно проворчала Неамара.
Темный маг на это хмыкнул, а демонесса удивленно выгнула бровь, услышав его странную реакцию:
– Хочешь сказать, что у меня нет выбора?
– Выбор есть всегда, – выдал он оптимистично.
– То есть если я захочу уйти…
– …то я не смогу противиться твоей воле и попытаюсь любыми способами вывести тебя из города, а уже на следующий день поплачусь за это своей жизнью, – бесстрастно произнес эльф.
– Хочешь сыграть на моих давно умерших чувствах? – с равнодушием в голосе спросила баронесса.
– Вовсе нет. Я и так выиграл у смерти в карты, отсрочив свой финал. Пора и честь знать.
– И это ваше свободное государство? Смертный приговор? – явный скепсис слышался в ее недовольном тоне. – Почему не изгнание? Если будете повторять за другими неидеальными государствами, то вряд ли что-то измените.
Наконец улицы стали менее оживленными, давка исчезла, и, как потом поняла Неамара, многолюдно было по большей части лишь в низине. Америус же увлекал ее наверх. Им предстояло подняться в ту часть города, которая находилась на склоне.
– Дело в другом, – ответил маг. – Я отпустил бы разведчицу, прекрасно понимая, что это навлечет на всех беду. Никто бы не оставил предателя безнаказанным. Даже самые благочестивые благодетели. – Америус, запыхавшийся после резвого подъема, вдруг сменил тему: – Кстати, мы немного отклонились от экскурсионной программы. Это работа местного скульптора. Называется «Греховное сращение», – он указал демонессе, куда необходимо обратить свой взгляд, чтобы ознакомиться с достопримечательностью. – Будто вдохновился нашими подвигами и изобразил творения Сагелиоса в своем видении, – добавил он с еле уловимой ироничной интонацией.
Трехметровое изваяние женского пола позаимствовало внешние особенности у семи существующих грехов: бычьи ноги, блудный остроконечный хвост, крыло от Гордыни и четыре паучьих лапы вместо второго крыла, эльфийские уши, змеиные волосы и развевающийся плащ, который, скорее всего, символизировал Уныние.
«Еще одно заявление о равенстве. Выглядит жутковато, но смысл передает», – заговорил в голове баронессы внутренний критик.
– Теперь ты все знаешь. – Америус притормозил, повернувшись к Неамаре. – Хорошо подумай, готова ли ты вступить в наши ряды. Только если все-таки надумаешь сбежать, сообщи об этом