л-хранитель.
Ну, вернее, как считала? Чувствовала.
Конечно, я не думала об этом постоянно.
И до какого-то момента даже не осознавала.
Пока однажды мама не начала настаивать на обряде крещения.
На дворе 90-е. Религия перестала быть опиумом для народа, став его надеждой и опорой. Мне 20 с чем-то. У меня самой уже подрастают дети.
Я никогда не смела перечить маме. Мама – это святое. С детства привыкла, что если мама что-то велела, я сразу шла и делала. Без возражений и вопросов. Раз надо, значит, надо.
Маминого сурового взгляда и её осуждения, порой молчаливого, я боялась больше гипотетической кары небесной.
И вдруг… На её “тебе надо покреститься” ответила “нет”.
“Почему?”, – удивилась она.
“А зачем?”, – я и сама не знала почему. Веских доводов “против” вроде бы не было. Может, просто не хочется совершать лишние телодвижения? Лучше книжку почитать. Тем более, я не люблю толпу, незнакомых людей и незнакомые места. А ещё больше – непонятные обряды, где непонятно что с тобой будут делать: макать мою голову в какую-то купель. Брр… Да и какая в том необходимость? Жили же мы как-то в Советском Союзе без Бога и Церкви. И что вдруг?
“Крестишься, тебе дадут ангела-хранителя. Потом, когда закончится земной путь, он заступится за тебя. И ты не попадёшь в ад. А если не будет ангела-хранителя, на Суде будешь одна. Некому будет заступиться”, – объяснила мама.
Я слегка зависла. Вот уж не думала, что ангел-хранитель – это всего лишь адвокат на Небесном суде.
И, что, он нужен только для этого? Именно за этим вдруг всё население России ломанулось в церковь, выстроившсь в динную очередь за личными ангелами, как за дефицитным товаром? Неслыханное дело – их раздают практически даром: всего-то надо пройти обряд крещения. Что за товарно-выгодные отношения?
Такое открытие меня поразило. Да быть такого не может! Хотя мама ходит в церковь… Им, что, в церкви такое говорят?
“И что же, если не креститься, дорога в Рай закрыта? Разве туда пускают только крещеных?”
“Да”, – покивала головой мама.
Вот это поворот.
Значит, все крещеные автоматом идут в Рай, а некрещеные – в ад?
Я как-то не задумывалась об этом. Как и об устройстве загробной жизни. Рановато ещё.
Но такой расклад меня смутил.
Будто обряд крещения – это некая взятка, которая гарантирует попадание в лучшие условия после жизни.
Получается, без взятки даже не пустят в эту очередь? “Женщина, вас тут не стояло!?”
А как же “по делам твоим”?
Значит, рай – это только для крещеных?
Но ведь на Земле много других вер.
В Африке вон вообще первобытные племена поклоняются каким-то своим богам. Разным.
И что же, их не пустят в Рай только поэтому? Или у них есть свой?
Все эти мысли пронеслись в моей голове одномоментно, немало смутив моё непоколебимое настроение. Мозг слегка заметался: “Ааа, всё пропало! Мы попадем в ад!”
Так может, всё же послушаться маму и сходить? Заручиться поддержкой Высших Сил на всякий случай? Кто его знает, как оно там, на самом деле.
Но в то же время, где-то в глубине сердца (не в голове) всё отчетливее слышался другой голос, спокойный и твёрдый: “Нет, мы никуда не пойдём”.
Интересно, откуда такая уверенность?
И вдруг я вспомнила. А у меня есть! Есть ангел-хранитель!
Память перенесла меня в детство и показала историю, которую я в общем-то и не забывала, просто не связывала с религиозными чудесами.
2
Однажды зимой, нас с подружкой зачем-то понесло на крышу.
Ну, хотя, как зачем-то? Детей всегда куда-то несёт.
Многие вспомнят, как в детстве бегали по крышам сараев и гаражей. И лазили по деревьям и заборам.
Но нет, нас понесло на двускатную крышу двухэтажного дома. Цель – долезть до печной трубы. Нам было лет по десять-одиннадцать.
Подружка долезла. А я не успела.
Подо мной поехал снег.
И я вместе с ним.
Я пыталась схватиться за нетронутый снежный покров рядом с собой – он лежал внушительным толстым слоем, обнимая меня с двух сторон, и казался незыблемым.
Но с тем же успехом можно было хвататься за воздух.
Снег был свежий, и потому рыхлый, почти невесомый.
Я до сих пор помню, как мои руки проходят сквозь снежную толщу, будто лёгкий пух, а боковое зрение фиксирует, как видеокамера, лицо растерянной подружки, крепко обнимающей трубу. И оно отдаляется.
Поняв, что помощи ждать неоткуда, я оставила попытки за что-нибудь ухватиться, перевернулась, села, и стала наблюдать, как приближается край крыши. Медленно и неотвратимо.
“Ну всё. Конец”.
Возможно,