нет, жизнь имеет свои пределы. Но надо признать, что флагманы не смогли бы выполнить свою миссию без поддержки своих команд, членов которых я обозвал морским термином «мателоты». Вот эти мателоты, чью роль в деятельности флагманов трудно переоценить, зачастую остаются в тени.
Я с величайшим уважением отношусь к Николаю Герасимовичу Кузнецову, бывшему наркому ВМФ, адмиралу флота Советского Союза, авторитет которого продолжает господствовать и в нынешнем российском флоте. Проштудировав все его труды (их можно назвать научно-художественными воспоминаниями), я встретил массу имён моряков, известных и неизвестных в истории советского флота, но не обнаружил среди них имени адмирала Николая Михайловича Харламова. Он в трудные годы Великой Отечественной войны с июля 1941 по июль 1944 года был заместителем главы военной миссии в Лондоне, а фактически с 1941 года её главой, проводя неуклонно политику советского правительства перед союзниками. Им решались и технические, и организационные вопросы союзных конвоев из Англии северными морями в Союз, которые нынче весьма высоко оцениваются обеими сторонами. Каких сил стоила эта работа (особенно – добиться от союзников открытия второго фронта), интересно не только с исторической точки зрения: многие аспекты этого сотрудничества актуальны и сейчас в свете общей антитеррористической борьбы.
Находясь в гуще политической и военной элиты Великобритании, общаясь со многими первыми лицами напрямую, Н. Харламов имел о них своё мнение. Свои взгляды он отразил в книге «Трудная миссия» (Москва, 1983 г.), где хотя и отмечает фрагментарность своих характеристик, даёт очень точные портреты английских военных и политических деятелей Второй мировой войны. Характеристики подтвердились впоследствии делами этих лиц, сотворившими «холодную войну»: «…Я не мог отделаться от ощущения, что нам противостоят влиятельные силы, которые не хотят выполнять союзнические обязательства. Среди военной верхушки эти силы группировались вокруг первого морского лорда адмирала Дадли Паунда, чьё лицемерие раскусить не представляло труда…».
Николай Харламов не был профессиональным дипломатом, он был моряком. До назначения в Лондон с должности начальника управления боевой подготовки наркомата ВМФ он был начальником штаба Черноморского флота, командовал эсминцем, крейсером, корабельными соединениями. Но недаром настоящие моряки известны своей эрудицией и готовностью решать все задачи, которые перед ними ставит жизнь.
Один эпизод из его дипломатической карьеры в Лондоне:
«Меня пригласил заместитель начальника имперского генштаба генерал-лейтенант А. Най. Он, видимо, находился в превосходном настроении, то и дело пересыпал нашу беседу анекдотами. Наконец, когда деловая часть разговора была закончена, генерал закурил и, откинувшись на спинку кресла, задал мне неожиданный вопрос:
– Скажите, адмирал, как вы смотрите на военные союзы?
Какие-то секунды я помолчал, не совсем понимая, куда клонит мой собеседник, и, собравшись с мыслями, ответил:
– Мы с вами люди военные, генерал, а союзы – дело прежде всего политиков и дипломатов.
– Тогда