уклоняется от детских игр, шуток, смеха и пустословия, помня, что тлят обычаи благи беседы злы (1 Кор. 15:33) и что со строптивым легко можно и самому развратиться (см.: Пс. 17, 27). Потом, сознавая, что воздерживать себя во всем есть лучшее средство сдерживать страсти, а свободный от страстей дух и непомраченная ими мысль всегда бывают способнее к восприятию благодати Божией, святой отрок налагает на себя строгий пост: по средам и пятницам он не позволяет себе вкушать ничего, а в прочие дни питается только хлебом и водою. О каких-нибудь других питаниях, не говоря уже о вине, он не позволяет себе и помыслить за всю свою жизнь.
Заботливая мать старалась умерить строгость его поста: «Не изнуряй себя излишним воздержанием, сын мой, – говорила она, – чтобы тебе не заболеть от истощения сил: тогда и нам немалую скорбь причинишь. Ты еще дитя, твое тело еще растет; посмотри: никто в твоем возрасте не принимает на себя такого поста, ни братья твои, ни товарищи так не постятся, как ты; другие дети семь раз на дню поедят, а ты, дитя мое, ешь только раз в день, а то и через день; перестань так делать, это тебе не по силам: всякое добро хорошо в меру и в свое время. Вкушай пищу по крайней мере вместе с нами».
Но благоразумный отрок кротко отвечал на эти увещания любящей матери:
– Не стесняй меня в этом, родная моя, чтобы не пришлось делать так против воли твоей. Не отклоняй меня от воздержания, которое так сладостно душе моей; зачем советуешь своему сыну неполезное? Ведь вы же сказали мне, что я еще в колыбели постился по средам и пятницам; как же я могу не понуждать себя угождать Богу, чтобы Он избавил меня от грехов моих?
– Тебе нет еще и двенадцати лет от роду, – возражала ему мать, – а ты уже говоришь о грехах своих! Мы видели над тобою явные знамения благодати Божией; ты избрал благую участь, которая не отнимется у тебя, – что у тебя за грехи?
– Перестань, матушка, – со сдержанным огорчением отвечал ей сын, – что ты это говоришь? Тебя увлекает естественная любовь твоя к детям; но послушай, что говорит Святое Писание: никтоже чист пред Богом, аще и един день жития его будет на земли (Иов, 14:5); никто не безгрешен, токмо един Бог, а Божественный Давид о нашей худости говорит, в беззакониих зачат есмь и во гресех роди мя мати моя (Пс. 50, 7), сего ради да не похвалится всяк человек! Брашно и питие, конечно, нас не поставляет пред Богом (1 Кор. 8:8).
Мать удивлялась разумным речам своего сына и, не желая препятствовать его доброму произволению о Боге, обыкновенно говорила ему: «Если ты так рассуждаешь, то делай, как хочешь; Господь с тобою, я не хочу стеснять тебя в добром, дитя мое!»
И святой отрок никогда не позволял себе даже отведать каких-нибудь сладких блюд или напитков, следуя мудрому наставлению Василия Великого: «Аще хочеши внити в рай, воздержи чрево, бежи пиянства». Так, укрощая юную плоть свою воздержанием и трудами для сохранения чистоты душевной и телесной, он ни в чем не нарушал воли своих родителей: как кроткий и послушный