разочарования и смешные неудачи, пугающий успех и удивляющий позор! В общем, все то, из чего складывается истинная слава. Наш авторитет лишь изредка подрывал артистичный и эксцентричный стиль Фрэнка. О нем вы уже наслышаны.
Я сел на стул рядом с нашим столиком раньше времени, споткнувшись о ножку стула. Хоть и приземлялся удачно, но вместе с тем бесцеремонно развел руки в стороны, чем и поприветствовал официантку. Мысленно тут же отблагодарил случай и везение за столь нешаблонные действия, в которых скрывалась неожиданная доброта. А в «DoubleforU» между принятиями коктейлей и блюд все только ею и жили.
Тем не менее, мне здесь не место, но здесь всегда есть место милому любопытству и этой скромной вежливости. Здесь все кажутся друзьями, и даже заклятые враги. Да, Фрэнки, именно так.
«Не видел ее здесь раньше», – негромко сказал Ларсон, прищуривая глаза и глядя вослед милой девушке.
Она работает тут давно, но Ларсон всегда умудрялся делать вид, будто он оказался в кафе впервые. И это было одним из самых сильных качеств, что мне удавалось заметить во Фрэнке. Ларсон находил в этом месте нечто новое даже тогда, когда у всех на языке начинала вертеться фраза: «Необходимо найти другое место. Здешняя обстановка осточертела и не вызывает умиления».
Хоть Ларсон и старался этого не показывать, он был человеком сильного воображения. Иногда я замечал на лице Фрэнка еле сдерживаемые оттенки грусти, проступающие сквозь знаменитое умение радоваться жизни. И становилось ясно, что мой товарищ отдается воображению, нагоняющему колоссальные душевные порывы, ведь только оно способно на некоторое время приглушить редчайший дар неумения унывать. Не берусь предполагать, что именно представало в такие моменты перед его глазами. Может, прошлое… Но давнишнее? Или сегодняшнее?
Наверное, я так и не узнаю этого, ведь боюсь спросить.
Фрэнк сидел напротив, когда я вздохнул, словно подчеркивая вышесказанное, будто уже тогда знал, что произойдет дальше. Ларсон улыбался, уводя взгляд в сторону.
Жизнь продолжалась. И осознание неудержимости бега времени приходило, как главный козырь любого пробуждения. Я глубоко вздохнул и бросил, казалось бы, беспричинную улыбку. Такую, которую рождает легкая грусть и ожидание веселья, какая-то странная надежда, окончательно не определившаяся с выбором.
Прокрутив в голове образ девушки, предложенный компьютером, я решил прогуляться до уборной и по пути осмотреться. Этакий облет спутника вокруг Земли с целью запечатлеть все имеющиеся ураганы красоты.
Удалось осуществить это в течение минуты. Я вернулся назад. Фрэнка на месте уже не было. Не присаживаясь, я озадаченно оглянулся. В этот момент за столиком, возле которого я стоял, возникли две эффектные девушки. Их наглое появление должно было повлечь за собой безукоризненный этикетный обмен, приводящий к известным последствиям.
Можно было воскликнуть, создавая иллюзию террора, играючи все преувеличить и запугать: «Это мой столик! Уходите, иначе я вызову войска специального