нащупываю еще какой-то предмет. При ближайшем рассмотрении он оказывается пыльным пакетом кремового цвета.
– Что там в нем, сумочка? – с любопытством спрашивает Рут, когда я бережно разворачиваю упаковку и достаю из нее маленькую черную дамскую сумочку.
– Кажется, липовая «Шанель», – вздыхаю я. – Что ж, пущу ее на благотворительность.
Это не первая сумочка, которую я обнаруживаю среди предметов старины, ведь когда люди избавляются от ненужных вещей, они редко берут на себя труд их рассортировать. Некоторые вместо мусорной корзины пользуются аукционом.
– Господи, – вдруг бледнеет Рут.
– Что случилось? – обеспокоенно спрашиваю я. – Что с тобой?
– Эта сумочка…
– А что с ней?
Она смотрит на нее так, будто увидела призрак, ее глаза широко раскрыты от удивления.
– Мне кажется… Думаю, это – «Шанель 2.55»[9].
– Ну да, конечно, – смеюсь я. – Это же подделка, Рут. Кто-то, должно быть, купил ее с лотка на углу какой-нибудь нью-йоркской улицы, таких сейчас там полно. Она ведь даже не в хорошем состоянии – на ней и замочка-то с логотипом «Шанель» нет.
Это дешевая подделка, вот и все. Таких можно десять штук на пенни купить. А мне хоть бы за пять фунтов ее продать.
– В этом все и дело, Коко! Первые модели закрывались на прямоугольный замок, «замок мадемуазель», помнишь? Прямо как эта! И назывались эти замочки так потому…
– Потому что Шанель так никогда и не вышла замуж, – почти машинально заканчиваю я ее фразу.
Я держу сумочку на расстоянии вытянутой руки, взглянув на нее другими глазами – действительно, вот тот замочек, о котором говорит Рут. Она права – действительно похоже на «мадемуазель». При ближайшем рассмотрении оказывается, что это очень тонкая работа – совсем не чета подделкам, которые моментально изнашиваются в уголках. Сердце вот-вот выскочит из груди – неужто настоящая?
Историю знаменитой «Шанель 2.55» я знаю почти наизусть – мама рассказывала мне ее, еще когда я была совсем маленькой. Первые сумочки изготовлялись в парижском салоне Коко Шанель на рю Камбон вручную. Затем, в 1980-х годах, Карл Лагерфельд несколько изменил первоначальную модель. Но эта сумка, несомненно, появилась на свет раньше, теперь я в этом уверена. Она намного старше – и, вполне возможно, даже настоящая. Но как она очутилась в этой куче бесполезного хлама? Вряд ли кто-то совершенно случайно оставил шикарную сумочку от «Шанель» в коробке с ветхими книжонками и всякой рухлядью. Так просто не бывает.
– Открой ее, – просит Рут дрожащим голосом. – Только осторожно.
Я трясущимися руками с легкостью открываю замочек и заглядываю внутрь.
– Ох, – выдыхаю я, и сердце у меня замирает, когда я вижу, что подкладка у сумочки правильного, бордового цвета, такого же, как одеяния, которые носили монахини в монастыре, где воспитывалась Коко. Еще один признак того, что это не подделка, равно как и оригинальный замочек. Я едва дышу.
Рут тоже заглядывает внутрь сумочки, сгорая от нетерпения.
– Смотри: