Я не думал, что тебя это затронет.
– Ты связался с нехорошими людьми? Тебе нужна помощь?
– Плохими людьми? Ты так забавно говоришь.
– Ты должен кому-то денег?
– Нет. Просто я действую многим на нервы. И с этим ничего не поделаешь.
Варя зло сжимает лямку рюкзака.
– Ты недоговариваешь. Скажи мне правду. Тогда в метро… Это ведь тоже как-то связано?
– Тебе нечего бояться. В следующий раз я защищу тебя. Они тебе ничего не сделают.
Кирилл старается не смотреть Варе в глаза, и от этого ей становится жутко. Дверь в магазин открывается, и мимо них протискивается покупатель магазина.
– Я боюсь не за себя, – Варя пытается сглотнуть ком в горле. – А за тебя.
Кирилл начинает колупать на двери наклейку.
– Всё это из-за Птицыной. Кажется, она наплела с три короба. Поэтому я считаю, что это всё пустяки.
– Птицыной? Это та девушка? Это из-за неё тебя преследуют?
– Я не сделал ничего плохого. Всё скоро уляжется.
– Ты объяснишь или нет?
Кирилл переводит на Варю усталый взгляд. Видимо, из-за холода ему всё же стало плохо.
– Я тебе и правда не нравлюсь?
Без улыбки Кирилл кажется Варе чужим.
– Не знаю. Разве можно так быстро это понять? Я ведь так мало о тебе знаю. Только что тебе нравятся песни Боба Дилана, и ещё аллергия на манго.
– Разве этого недостаточно?
– Нужно ведь как-нибудь по-взрослому.
– По-взрослому всегда успеется.
Варя подходит ближе и начинает бережно наматывать Кириллу на шею свой шарф, избегая встречаться взглядами. Сказать что-то прямо ей страшно – от одной только мысли, что он может услышать её чувства, внутри всё сжимается. В голове путаются мысли, словно звуки в старом радио.
– По-взрослому – это значит «здраво и обдуманно», понимаешь? – голос Вари звучит тише с каждым словом. – А ты… Ты даже о себе не думаешь. Кидаешься на всех подряд, как будто тебе всё равно. А что будет со мной? Со мной ты тоже будешь драться?
Дверь с улицы вновь распахивается, и в магазин влетает новый покупатель. Воспользовавшись случаем, Кирилл притягивает Варю к себе, заключая в объятия. Шаги человека, вошедшего с улицы, затихают внизу на лестнице, но они вдвоём всё ещё продолжают стоять у стены.
Кирилл резко выдыхает, словно его ударили в живот. В голосе его проскальзывает обида.
– Ты серьёзно? Думаешь, я когда-нибудь на тебя руку подниму? – он смотрит на неё так, будто она только что сказала нечто совершенно немыслимое. – Варя, да я… да я скорее сам себе по роже надаю, чем хоть пальцем тебя трону. Не веришь?
Варя сходит с ума от раздирающей её пульсации. Сердце стучит так громко, что, кажется, Кирилл тоже его слышит.
– Тогда… тогда просто больше не дерись, – выпаливает Варя, не успев подумать. – Тогда я тебе поверю.
Удивление во взгляде Кирилла сменяется растерянностью.
– Как это – не драться? – он смотрит на неё так, будто она только что предложила ему что-то невозможное. – Варя, да я же тебя защищать должен! Как иначе? Если вдруг кто…
– Не нужно меня защищать! –