финального удара и пробуждения от сна. Умрёт кобыла, исчезнет ясность и начнётся боль без возможности знать наверняка.»
Верка, я не понимаю, чего ты ждала? Он что должен был бросить семью и уйти к тебе? Ну прожили бы вы два месяца…. Верка набрасывается на меня, ну а что мне ей ещё сказать?
Я думал о том, чтобы трахнуть Веру. Да я, собственно, только из-за этого с ней попёрся в ИГГИ ПАБ. «Бывший» мент Тёма выставил два штыка хреновухи, подтолкнул пластик с сушёным мясом и разулыбался, наливая попутно нам два тёмных пива. Я могу подкатить. Школа!
К бабе с гуманитарным уклоном в холодную пору лучше подкатывать с чем-то крепким. Это ещё Булгаков сказал. Сейчас наверно никто не читает Булгакова. Пруууу. Надо иногда себя одёргивать как лошадь, при чём здесь вообще Булгаков.
Верка зыркала на меня своими чёрными глазами, не знаю о чём там она думала. Я думал: получится. А потом узнал, что ей всего каких-то 24. Я зарёкся с двадцатилетними не вступать в половые отношения. Дело в том, что ты тут же после перепиха становишься для них папочкой. Буквально. Она начинает писать и звонить тебе всегда. Чем женатей ты, тем чаще она обращается к тебе со страшными вопросами. «А ты точно не в меня?»
Вот за завтраком приятно такое получать, когда телефон лежит между мной и какой-то другой дамой. Тогда вот женой. А у меня зрение не очень, мне ведь 45, напомню, поэтому буквы в телефоне, как у чувака с катарактой. И вот жена вроде прочитала, а вроде не прочитала, она виду не подаёт, я тоже не подаю, даром что оседлал морскую мину, похожую на больного ежа.
Так что удар по либидо был нанесён. Вечер превратился в пустое время провождение. Вложенные таким образом инвестиции, если и оправдают себя, то только лет через, сколько там она сказала ей… Попёрся провожать, всё-таки щи надо сохранять до конца. А утром меня поблагодарил приятель, за то, что я так культурно погулял его возлюбленную. Тем самым автоматически закрыв для меня вагину Веры навсегда. Наверное, этот аспект пояснять не надо, всё конечно в рамках личной этики. Значит, плакали мои инвестиции, зря подыгрывал мне бывший мент Тёма, впрочем, хреновуха была выше всяких похвал.
Колени у неё абалденные. «Ау!» Вера толкает меня, пойдём сходим в музей? Да, отчего бы нам не сходить в музей. Майский день прекрасен и пахуч свежим цветом и свежей зеленью. А что за музей? Туда можно в тапках и трусах?
Наш план терпит крах. Выходит Тёма, сейчас половина четвёртого, он только проснулся и дико голоден. Мы все вместе направляемся в ДЕПО. Тата всегда говорила «это самое блядское место в городе», при чём мы с Тёмой тогда ещё туда не ходили. Тате охотно верится. Тёма с ходу ставит нам два по писят, ледяная, какая-то навороченная водка. Типа мамонта. У меня лично с него вообще нет оходосика. Вера пьёт фреш из сельдерея, мы бабахнули под уху по три шота, взяли кебаб и по пивасику. Тёма молчит, это обычный утренний анабиоз.
Надо взять электросишку. Тёма встаёт и теряется в толпе. Я ору, чтобы взял нам с Веркой по пачке. Взмывает над головами