новых правок, и грозно бросил жест удалиться.
Человек в белом длинном халате встал со стула и вышел за дверь. Его переполняло что-то среднее между яростью и отчаянием. Ещё раз печально пробежав взглядом по листку, он открыл письмо и увидел ещё большее количество правок, чем было. Придирались к каждому слову. Начиная со слова "перовскит", которое знает каждый, кто когда-либо изучал кристаллы до "модельной расшифровки", чьё очевидность толкования заставляла усомниться в адекватности проверяющего. Как и полагается в язвительных дебатах высокорейтинговых журналов, прошлись по таким вопросам бытия, как нужность этого исследования, и какое место оно занимает в огромном океане сомнений и догадок под названием "наука". Всё это делалось под прикрытием заботы о том, чтобы сотрудника не высмеяли на конференции, задавая эти вопросы в лицо, но бумажный голос нисколько не умалял унижения.
Немного пошатываясь от недосыпа и усталости учёный зашел в лифт, чтобы тот отвёз его на первый этаж. Там проводился повторный эксперимент для подтверждения гипотезы. Нужно будет снова долго сидеть за громко жужжащим прибором, снимать с него показания и стараться их интерпретировать. Самое сложное, наверное, выяснить что привело к отличным от ожидаемых результатам, а может и попытка объяснить, что они значат.
В лифте было тесно. Для большего эффекта там висело зеркало, чтобы человек не терялся в догадках о ущербности своего вида, а был в нём уверен. Сотрудник почесал руку. Там было пятно от недавнего эксперимента, к которому он отнёсся без должной опаски, на что кислота ему тактично указала.
Едва нога ступила на подложку с решётчатым рисунком, как лифт слегка качнулся. Так не должно было быть, но внимание занимал процесс раздумий над очередным витком дискуссий с рецензентом.
– Через час надо будет спуститься на цоколь к опытному производству. Может, плохо отшлифовали изнутри детектор, и это он фонит на измерениях. Или ширина свыше показателя чувствительности. – переступая с ноги на ногу, он говорил вслух. – Когда уже моё имя будет в списке научных руководителей. Аспиранты достаточно компетентны для того, чтобы вести студентов вперёд. Учусь уже десятый год, а университет даже моего имени не знает, только фамилия. Удивятся, наверное, когда три слова на обложке докторской увидят.
Погас свет. Вместе с ним упала надежда одного маленького человека на большое будущее.
Измождённые долгими часами за клавиатурой руки коснулись лица, затем провели по нему, будто желая снять плёнку уничижения. Он не понимал, что что-то не так, внутри него было столько давящей тишины и непроглядной темноты, как и в этом небольшом движущемся гробу сейчас.
Сложно представить, что когда-то этот же человек занимал первые места в спортивных соревнованиях, мог бегать босиком по деревянному полу зимой. На его румяном лице, обильно осыпанным веснушками, громогласно провозглашалась молодость. Длинные, вьющиеся волосы блондина обрамляли круг лица, струились по