что-то ничего не знаю.
– Я не так выразился… – начал оправдываться Борзых, но солдаты не стали выслушивать его робкий лепет. До конца патрулирования оставалось около двух часов, план по выявлению и задержанию мелких хулиганов и пьяниц был провален: в этот день, как назло, улицы были пустынными, и кто-то должен был ответить за предстоящий неприятный разговор с командиром взвода.
– Снимай пальто! – скомандовал усатый. – У тебя нездоровый вид. Ты нуждаешься в санаторно-курортном лечении.
Спорить было себе дороже – солдаты пререканий не прощали. Могли наказать на месте, а могли доставить в РОВД и в рапорте написать, что задержанный несовершеннолетний хулиган ругался на всю улицу матом, оказал физическое сопротивление патрулю. Единственным человеком, который мог бы прийти Юре на помощь, был школьный сторож, но тот, открыв солдатам входную дверь, тут же ушел от греха подальше в другую часть здания.
Юра снял пальто, выдохнул, задержал дыхание. Старший патруля скинул с ноги валенок, пробормотал: «Ну, Господи, благослови!», размахнулся и со всей силы задником валенка врезал Борзых по спине. Войлочный валенок только с виду кажется мягким. Задник у него жесткий, как кулак уличного бойца. Первый удар Юра выдержал – солдат немного промахнулся и попал ему по хребту, чуть выше поясницы. Борзых охнул, вздохнул и тут же получил второй удар, точный, как бросок канадского хоккеиста в пустые ворота. От удара по почкам Юра вскрикнул, упал на колени. Старший патруля взял двумя руками валенок за голенище, замахнулся, как топором при колке дров, и со всего размаху обрушил на голову Борзых задник валенка. Если бы не меховая шапка-ушанка, Юра потерял бы сознание. Головной убор смягчил удар, хотя искры из глаз полетели и пол пошатнулся, словно палуба корабля, попавшего на крутую волну.
– Пошел вон, умник! – приказал экзекутор. – Еще раз попадешься – по-другому с тобой поговорим.
Юра сгреб в охапку пальто, вышел на школьное крыльцо. Следом за ним выскочил напарник усатого солдата, в «санаторно-курортном лечении» участия не принимавший. Не успел Борзых понять, что происходит, как второй солдат молодецким пинком под зад сбил его с крыльца на очищенную от снега дорожку у школы. Наутро Борзых мочился кровью, почки нестерпимо болели, но к вечеру все прошло. Жаловаться родителям Юра не стал. Попался солдатам – сам виноват. Друзья, узнав о приключениях Борзых, отнеслись к Юре как к герою, не уронившему честь 34-й школы.
– Не бери в голову! – сказал Черданцев. – Будет и на нашей улице праздник. Как-нибудь отыграемся за «санаторно-курортное лечение».
Юра рад был бы отыграться, но как? Не драться же с солдатами. Правоохранительная система своих бойцов в обиду не даст. За разбитую губу патрульного милиционера запросто можно за решетку угодить, и никакие смягчающие обстоятельства не помогут.
…Борзых посмотрел