действительно старалась. Она учила алгебру и историю, запомнила семнадцать вежливых способов приветствовать незнакомца и играла в настольный теннис с Коллином, когда он был свободен от вечерней работы на кухне. Она не ходила в места, куда ей не разрешали, – кроме крыши дворца, когда никто не видел, или Зелёной галереи, если была уверена, что не чихнёт, или столярного сарая, который оказался крайне интересным местом для тайного проникновения, потому что он был полон деревяшек, клея, проволоки, ниток и прочих материалов, которые можно было поворачивать, изгибать и соединять различными способами. Когда королевский плотник поймал Мэриголд роющейся под верстаком, принцесса ожидала негодования или криков, но он лишь улыбнулся, дал Мэриголд полную коробку материалов и отправил обратно во дворец.
После этого Мэриголд провела много долгих и счастливых часов в своей комнате, создавая разнообразные устройства. Поначалу это были воздушные змеи, потому что их сделать было проще всего, но позже – маленький колокольчик, который звенел, если потянуть за нитку, и лодка с парусами, которые по-настоящему поднимались и опускались. Мэриголд нравилось, закрепив последние детали сложного устройства, задержать дыхание и наблюдать, как каждая шестерёнка и катушка начинают двигаться, выполняя свою особую функцию, заставляя весь механизм работать.
Кроме того, некоторые её изобретения были полезны. Когда королева Амелия пожаловалась, что шрифт документов слишком мелкий, Мэриголд смастерила увеличитель из старого оконного стекла и проволоки. А когда Коллин упомянул, что трудно расслышать инструкции повара из-за шума на кухне, принцесса собрала из шкивов и длинной верёвки систему обмена сообщениями: теперь персонал кухни мог передавать записки через комнату. И пусть пение Мэриголд ни за что не усыпило бы дракона и трава не росла под её ногами, сколько ни бегай босиком по газону, но по крайней мере она приносила пользу. Она не была совершенно доброй, но надеялась, что у неё получается быть достаточно доброй.
Когда Мэриголд исполнилось одиннадцать лет, она приступила к работе над особенно сложным устройством, которое опасалась показывать родителям.
– Это биплан, – однажды вечером сказала она Коллину, демонстрируя механизм.
Устройство было ненамного больше размером, чем её руки. Мэриголд целых несколько недель потратила, чтобы создать два широких крыла и изогнутый металлический пропеллер, который крутанулся, когда Коллин толкнул его пальцем. Глаза Коллина расширились от восторга, на что принцесса и надеялась.
– Ты его уже опробовала? – спросил он. – Эта штука действительно летает?
Мэриголд усмехнулась:
– Давай выясним.
Вместе они пробежали по коридорам и поднялись по старой лестнице.
– Дозорный, следи за подходами! – скомандовала Мэриголд, открывая окно, ведущее на крышу восточной башни.
Коллин вздохнул:
– Опять следить?
– А что делать? – ответила Мэриголд.
Она знала, что