свозимых и сгоняемых туда вооружённой охраной, как на каторгу, в начале тридцатых годов XX века.
После посещения этой "стройки" Виктор Шкловский рассказывал, что чувствовал себя там, как чернобурая лиса в меховом магазине.
А слово "зэк" в итоге закрепилось, стало общеупотребительным в разговорной речи, а позднее и в литературном языке. Хотя, повторяю, изначально оно имело совсем иное, специфическое и значение, и назначение, но сейчас является собирательным названием всех категорий узников независимо от их юридического официального статуса, образа жизни и масти.
О последней будет ещё обстоятельный разговор впереди. А вот на юридических статусах, во избежание недоразумений и путаницы, придётся остановиться и разобраться поподробнее в следующей главе.
Примечание к главе 4:
* пенитенциарный – от лат. "penitentiarius" – карательный.
Глава 5. Правовой статус зэка
Итак, что такое юридический или правовой статус зэка, и с чем его едят?
Допустим, совершено преступление. Требуется виновное лицо. И тут есть куча вариантов, как его установить. Самый простой – когда оно, это лицо, прибегает или звонит в полицейский участок, рвёт на себе волосы и воет дурниной: “Ай-ай-ай, дуро я дуро, что же я натворило!”. И так далее. Тогда составляется протокол явки с повинной, и всё пошло своим чередом.
Другое дело, когда виновного надо задержать. Хорошо, если есть улики бесспорные. Тогда его просто берут и доставляют в участок. А если нет улик? Тогда очерчивают круг подозреваемых лиц, выбирают из них подходящую кандидатуру, доставляет в участок, а там…
Если бы я не знал достоверно и доподлинно на своём горьком опыте, что там происходит, то отделался бы выражениями вероятностного характера: "наверное", "возможно", “полагаю”, "скорее всего" и тому подобными.
А я, как никогда категоричен. И знаю, что говорю. Поэтому продолжаю: там, в участке, это подозреваемое лицо сначала либо ласково, либо строго укоризненно прибалтывают признать вину, поскольку признание это и будет главной уликой, независимо от того, кто на самом деле совершил преступление.
Да, впрочем, уже не важно, кто истинный преступник, и был ли вообще сам факт совершения преступления. Важно и даже жизненно необходимо предоставить задержанное подозреваемое лицо. Иначе наступят катастрофические последствия: будет ругать начальство.
Что может быть страшнее этого? А то, что начальство это, в свою очередь, будет ругать прокурор. Раз поругает, два. Можно из-за этого остаться без выходного. Отпуск может накрыться медным тазом. А если систематически такая петрушка повторяется, то могут и разжаловать – со службы выпереть. Тогда придётся идти работать, а это, считай, вся жизнь псу под хвост…
Так что там, в полицейском участке, если миром дело не решилось, увещевания не подействовали, придётся “налить шары” до одури, а озверев, терзать плоть задержанного лица, угрожая при этом расправой над