Ничего не планировало кончаться.
Свист. Волк поднял морду, словно послушную собачку позвал хозяин, и обернулся. Я с трудом отлепила взгляд от едва дышащей распластавшейся на земле девушки с пустыми глазами. Такие бывают у мертвых и сумасшедших.
К нам приближался человек в плаще с козлиной мордой. Я почувствовала, как по спине побежали капельки пота. Меня пронзило животным ужасом. Наверняка девушка убегала и волка послали ее догнать. Но он, казалось, переборщил, потому что человек с козлиной мордой ударил его. Будто давал пощечину провинившемуся.
Я вздрогнула. Это вывело меня из оцепенения. Жестокость – часть этого мира, но я все равно удивилась. Если волк и человек заодно, то к чему это? Демонстрация силы? Но ведь человек слабее, волк легко его загрызет, если пожелает. Тот лениво потянулся и лег рядом с истекающей кровью девушкой. Он жадно смотрел на нее, будто песику не давали доесть кусок мяса, ему принадлежащий.
Нужно уходить. Я это понимала. Девушке уже давно не помочь. Если ее заметили они, то она обречена. Если она не умрет сегодня, то умрет завтра. Здесь не жили долго. И хоть я видела это тысячу раз, все равно чувствовала вину за бездействие. Но только что я могла сделать? Отвлечь их невозможно, они всегда возвращались к жертвам.
Я затолкала воспоминания подальше и постаралась сосредоточиться на настоящем. Спастись само́й: вот что мне нужно. Но отступать – значит двигаться. А это страшно. Ситуация ухудшалась. Из чащи показался еще один силуэт. В этот раз с головой волка. Этого я помнила. Он любил жестокости, хотя сам обычно не участвовал. Смотрел. Зато подозрительно часто находился рядом с зовущими на помощь.
Рядом со мной пролетел мотылек. Я внимательно наблюдала за ним. Тот сел на мою руку, лежащую на стволе дерева. Затем появился еще один. И еще. Я обернулась. Мотыльки кружили, словно зазывали последовать за ними. И я послушалась. Они и раньше появлялись, чтобы увести меня от опасности. Мотыльков я любила.
Глава 9. Следом
Серые будни потяжелели еще сильнее из-за ссоры со Светой. Обидно, когда лучшая подруга оказывается предательницей. Мы не разговаривали уже две недели. Так надолго мы еще никогда не ругались. Казалось, что это никогда не закончится. С Русланом я больше не пересекалась. Ощущение, что он специально тогда приходил в университет, чтобы оповестить о своем возвращении и меня.
Но от этой мысли отводил тот факт, что он не объявился еще раз. Если бы Руслан хотел видеть именно меня, то наверняка бы показался. Ведь мое расписание знала Света. А с той он поддерживал связь. Это меня и злило. Когда Руслан пропал, подруга сказала, что он не общается с семьей. Она тоже ее часть. А я вот просто подружка для них обоих. Никто.
Я бежала на дорожке так быстро, что периодически обгоняла полотно, хотя скорость добавлять уже опасно. Если споткнусь, убьюсь. Тренировалась до изнеможения. Затем упала, как обычно, к стене, посидеть, отдышаться.
Помимо проблем со Светой, появилось и еще кое-что. Заметки стали очень странными.
«Жаль,